– А много ли я заработаю на снегу-то, да на разгрузочке, дядь Вань? – немного разочарованно спросил Родион.

– Больше, чем думаешь, друг мой, гораздо больше, – заверил начальник, – Прежде всего, обретёшь лицо. Вот это и будет твой главный гонорар. А когда ты его обретёшь, другую уже работу получишь, так сказать, деликатную.

– А долго ли мне его обретать?

– А вот это уже от тебя зависит, Родион Иванович, только от тебя. У всякого по-разному это получается. У тебя должно быстро получиться, парень ты смышленый.

Дядя Ваня душевно улыбнулся. И в этот момент по комнате поплыл мягкий густой бой часов. Родион разглядел в затемнённом углу старинные настенные часы в корпусе из тёмного дерева. Стрелки на циферблате показывали полночь.

– Вот и год минул, – сказал дядя Ваня. – Заболтались мы с тобой.

Он нажал на столе какую-то кнопку. Послышалось шипение селектора.

– Матрёна, подавай, душа, горячее. Да Тимофея прихвати со стульями.

Затем отключил селектор и уже Родиону:

– Ну вот, сейчас знакомиться будешь с новыми друзьями.

Через минуту дверь в кабинет распахнулась, и на пороге, со стульями в обеих руках, появился рыжебородый мужик, которого Родион встретил во дворе, только уже не в грязном фартуке, а в красной шёлковой косоворотке, тёмно-синих шароварах и в яловых, до блеска начищенных сапогах. Волосы на его голове были зачёсаны на прямой пробор и блестели масляным отливом. В улыбающихся глазках светились хитрые огоньки. “Ни дать, ни взять – купец первой гильдии”, – подумал Родион.

– Мир и достаток вашему дому, Иван Иваныч! – сказал мужичок, слегка поклонившись начальнику.

– Да проходи ж ты, чертяка! Чего на проходе-то растопырился? – послышался боевой женский голос, и позади мужичка появилась дородная, но приятная на лицо баба в белом кокошнике и пёстром ярком сарафане. В руках она держала поднос, которым подталкивала в спину мужичка. Мужичок посторонился, и Родион увидел на подносе запечённого целиком молочного поросёнка, обложенного разноцветными овощами и зеленью и стопку чистых тарелок. Начальник и Родион быстро расчистили от салатов место посередине стола, а баба водрузила на него своё угощение.

– С праздником, Иван Иванович! Вот я вас попотчаю! На славу нонча порося получился.

– Ай, молодца, голубушка! Вижу, вижу, постаралась, – похвалил дядя Ваня, втягивая красным носом исходящий от поросёнка пар. – Ну, рассаживайтесь уже.

Мужичок подставил один стул даме, на второй уселся сам.

– Итак, друзья мои, будем знакомиться, – сказал начальник, указывая ладонью на Родиона. – Наш новый работник. Прошу любить и жаловать. Это наша буфетчица Матрёна Власовна, она же шеф-повар. Кстати, лучшая повариха на тыщу вёрст окрест. Да-да! Без вранья говорю! Да что там, скоро сам убедишься. Ну а это, – кивнул он на рыжебородого, – Тимофей. Он у нас и жнец, и швец, и на дуде игрец. Ну и, наконец, Тамерлан, – он обернулся и взгля-нул на громоздящееся прямо над его головой чучело ворона, – Редкого ума птица. Давай-ка дружок, присоединяйся.

После этих слов ворон вдруг ожил, встрепенулся и, расправив огромные крылья, спустился на край стола одесную дяди Вани. “Вот это да! – изумлённо подумал Родион, – А ведь как неподвижно сидел, бестия, как замороженный”.

– Надо же! – сказал он, глядя на ворона широко открытыми от удивления глазами, – А я думал чучело.

– Довольно загадочна сама мотивация таких помыслов, – сказал вдруг ворон скрипучим птичьим голосом, – Разве это я, находясь в зрелом возрасте и полном расцвете сил, не имею ни приличного образования, ни толковой работы, ни кола и ни двора? Может быть