«Лучше бы позднее», – хмыкнул он про себя.

Илай часа полтора провел за работой, полусогнувшись при скудном свете свечи, и теперь глаза у него слезились. Но жаловаться было не на что. Да, поправить колесо и сменить сломанную балку не составило труда, зато вот внести некоторые изменения – тут пришлось постараться.

Их кучер будет рад.

Наверное.

Непременно будет, если все получится, хоть и не просил об этом. Когда все получится. Когда повозка поедет плавно и раза в два быстрее обычного. А главное – без помощи лошадей. Вряд ли кучер вообще догадывается, что такое возможно, а Илай как раз искал, на чем проверить свое изобретение.

Но это позже. Завтра, прямо с утра, нужно будет провести испытания.

Илай вытер испачканные мазутом руки о штанины. За окном уже виднелась поднимающаяся над горизонтом Луна. Как же быстро наступила ночь, он и не заметил.

Ночь – пора для других, невесомых и невидимых большинству людей материй. Илай взял со стеллажа маленькое круглое зеркальце в серебряной оправе. Точнее, то, что со стороны казалось всего лишь зеркальцем. Самое время. Другого может еще долго не представиться, ясные ночи здесь редки.

Он поймал в отражение луч лунного света, направил на единственную гладкую стену в мастерской. Привычно досчитал до восьми, пока отраженный белый круг не затрепетал, будто испуганное нежное создание.

– Как прошла встреча? – спросил мелодичный женский голос. – Расскажи все без утайки.

Илай машинально загородил собой вид на повозку, сам до конца не понимая, зачем. Если его маленькое увлечение и увидят, то вряд ли осудят. Она бы точно не осудила.

– А особо нечего рассказывать, – Илай пожал плечами.

Совершенно нечего. Он ожидал от сегодняшней встречи гораздо большего. Стоило ли? Вообразил себе невесть что. Определенно, не стоило.

– Вижу, ты разочарован, мой мальчик? – в голосе послышалось беспокойство.

– Разочарован? Вовсе нет, с чего бы?

Сказать это оказалось легко, только эта легкость не ввела в заблуждение собеседницу.

– Ты можешь лгать мне. Это ничего, я вовсе не обижусь. Но никогда, слышишь, никогда не лги самому себе.

Как обычно, видит насквозь. Ее слова будто сдернули пелену с глаз, помогли увидеть все в истинном свете. Даже то, в чем он не хотел себе признаться.

– В ней нет ничего особенного. Обычная девчонка, уж простите за такие слова. Даже ее ворон, кажется, поинтересней будет. Может, мы ошиблись?

– Не стоит судить так поспешно. Иногда нужно присмотреться, чтобы понять, сколько вокруг удивительного.

Ее слова всегда мудры, но в этот раз… в этот раз их мудрость не утешила, скорее расстроила.

Удивительного? Что в Эстелле могло бы его удивить, Илай не имел ни малейшего понятия. Симпатичная, да, с характером. Пожалуй, даже понравилась. Что же тогда не так – объяснить бы не смог.

«Никогда не лги себе».

– Я бы так хотела взглянуть на твою нареченную, хотя бы одним глазком, – донеслось сквозь пелену мыслей.

Почему в памяти так прочно отпечатался каждый жест Эстеллы, каждое слово, малейшее движение? Каждое мгновение, как только ее повозка оказалась на его земле.

– Ты задумался, это хорошо, – прервала его размышления собеседница. – Горячность легко приводит к ошибкам, предсказания не ошибаются никогда. Имей немного терпения.

Не о том он задумался, совсем не о том.

Нельзя привязываться, потом будет слишком больно.

– Двадцать восемь дней? – уточнил Илай, но ответа не получил. Принесенное ветром облако закрыло Луну, и серебристый свет, дрогнув на прощание, потух.

Что ж, это будет даже любопытно.

Накинув плащ прямо поверх рабочей одежды, Илай ловко забрался по шаткой лесенке на крышу мастерской. Под прохладный моросящий дождь.