– Что, для вас я теперь тоже проклят? – усмехнулся он. Если и собирались напугать, то им это не удалось.

– Ты доверять нам долж-жен, раз помощи просить пришел. – Отчего-то Илай был уверен, что произнесла это та же пчела, что привела его к пасеке.

– Да вроде я вам и так доверяю, – пожал он плечами, но тут же понял подвох. Будь это так, он бы сейчас не стоял, как вкопанный. Подошел бы ближе, позволил окружить себя со всех сторон.

Но он слишком хорошо помнил, что бывает даже после одного укуса. Эта боль поселяется глубоко внутри. Так глубоко, что вряд ли о ней удастся когда-нибудь позабыть.

– Ладно, понял. – Он сделал еще шаг, и теперь первый из ульев оказался совсем близко. Протяни руку и сможешь дотронуться.

Жужжание стихло, а через миг зазвучало еще назойливее, чем раньше. Маленькие крылышки щекотали лицо, заставив зажмуриться.

– Что ты знать ж-желаешь, – спросила все та же пчелка.

Илай был уверен, что ответ им и так известен. Но если таковы правила…

– Как мне избавиться от проклятья? – Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не дернуться, чувствуя, как пчелиные лапки ползут вверх по шее. – Как выйти за пределы поместья? Это вообще возможно?

– Для тебя – нет.

Прозвучало, словно приговор. Из-за простоты и жестокости этих слов Илай не заметил укуса пчелы. Только голова чуточку закружилась…

…Небольшой домик на краю скалы можно было увидеть только со стороны воды и только если знать наверняка, когда именно посмотреть наверх. Идеальное место для встреч, если хочешь, чтобы о них никто не узнал. По крайней мере, раньше времени.

– И что, мне достаточно признать их виновными?

Илаю тогда было всего пятнадцать, и простота, с которой действует древняя магия, не укладывалась в голове. На желтоватом листке бумаги список имен и их преступлений.

– А ты ожидал чего-то другого? – Граф Баркс чуть заметно улыбнулся, хоть и старался сохранять подобающий случаю серьезный вид.

– Угу, самую капельку, – обиженно фыркнул Илай. Тут же одернул себя, поняв, что перегибает палку. Барксы вообще не обязаны его обучать и что-то объяснять, так что стоит быть благодарным хотя бы за это. Он еще раз взглянул на список и добавил уже с большей почтительностью: – Я думал, ну… мы, может, увидим, что они совершили. Не просто буквы на бумаге. Надо же понять, заслуженная ли кара.

На миг показалось, что и без того черные глаза графа почернели еще сильнее. Пришел в ярость от высказанных сомнений? Или и вовсе от того, что мальчишка посмел допустить такую мысль? А может, все дело в освещении, которое давали последние лучи закатного солнца? Этого Илай так и не узнал никогда, потому что ответил граф уже совершенно спокойно:

– Человеку легко ошибиться, даже видя все собственными глазами. Мы лишь проводники, решение уже принято. Нам остается его подтвердить своим согласием.

– А если кто-то из нас не согласен?

Вопрос, заданный из чистого любопытства. Узнать, как оно на самом деле работает, прежде чем начать пользоваться. Так с любым механизмом, и вряд ли магия сильно от него отличается.

– Тебе так хочется проверить, что тогда будет? Позволить, например, ему, – граф указал на первое имя в списке, – жить дальше? Избить еще одного слугу до смерти за пустячное воровство? Или ей, – палец спустился на строчку ниже, – тайком избавлять женщин от нежеланных детей, а иногда и от самой жизни?

На это Илаю нечего было возразить. Ладонь легла на лист, оставляя сияющий отпечаток в виде пчелиного силуэта, который сразу же почернел.

Магия никогда не ошибается с вынесением приговора.

Но она не способна предугадать, чем это обернется в будущем. Для того и нужен Совет – убедиться, что наказание стоит последствий…