Одному богу известно, дотяну я до выпускного или нет… Как Царь будет вести себя с новой директрисой?

В последнее время меня часто посещала мысль о том, что единственный способ избавиться от страха и унижений – сбежать из дома. Заберусь в товарный поезд и уеду куда-нибудь подальше от забытого богом города, и от всего, что меня окружает. Заодно я облегчу задачу Юрке: он без угрызения совести перейдет в другую школу. Думаю, мама тоже не будет сильно горевать по мне. Разве что бабушку жалко… Она – единственный человек на планете, кому на меня не наплевать.

Мамы дома не было, но она оставила на кухонном столе записку: «Я ушла в ночную смену. Суп в холодильнике, вещи твои постирала, погладь их сама. Если бабушка передала денег, то положи на комод в моей комнате».

Я подскочила и выронила из рук записку, когда кто-то громко постучался в дверь. Пока шла по коридору, постучали еще раз пять. На цыпочках подкралась к двери и посмотрела в глазок. Это был Юрка.

– Совсем что ли? Ты чего так колотишься? – выругалась на него я.

– И тебе привет, – сказал он быстро дыша. Нырнул в квартиру, снял кроссовки, выдернул из кармана куртки какую-то бумагу, взял меня за руку и повел на кухню. – Муха, ты даже не можешь себе представить, какой у меня зашибентовский план! – радостно воскликнул Юрка, распечатывая бумажку. – Если все получится, то мы будем под надежной защитой вплоть до выпускного! – Юрка положил на стол записку, на которой были нарисованы какие-то квадратики с номерами, мост, дорога со стрелочками, ведущая к квадратику, на котором была надпись: «Вокзал».

– И что это? – я хмуро смотрела на листок.

– Это, Люска, маршрут к нашей свободе!

– Погоди, ты тоже думаешь сбежать из дома? – удивилась я.

– Нет, Муха, кое-что посерьезней! – и голос Юрки опять стал похож на голос Сани Белого.

– Тогда не томи, выкладывай!

– Не Юрка, это смертный приговор! Я на такое не пойду.

– Это наш единственный шанс дотянуть до конца года, Муха! А если завтра Царёв с тебя штаны стянет? Вот только представь, что ты будешь делать? Прятаться в какой-нибудь подсобке, или разгуливать по школе в одних труселях? Пойти к ним – самое верное решение, и надо действовать прямо сейчас, иначе они сами найдут Царя, и тогда мы упустим свой шанс, – Юрка сел на кровать, закинул руку мне на плечо, вздохнул. – Люсь, сам Бог нам помощь послал, а ты от нее отказываешься.

«Сам Бог» – сказал Юрка. И тут я вспомнила, как недавно молила небеса о помощи. Может, действительно, это и есть та самая помощь? Но идти туда, куда предлагал Юрка, было очень рискованно и страшно.

– Я боюсь их! Там компания человек сто! Все крутые, старше нас и ездят на тонированных тачках. К кому к кому, но к бановским…

Бан, это район у вокзала, в который никто не любил соваться. Старшим бановским лет от двадцати двух до тридцати. Их в городе боятся и стараются обходить стороной. Эти парни так просто никого не трогают, и никогда не нападают толпой на одного. Но если они едут на стрелку, то хана их врагам! Еще бы, с таким-то войском, вооруженным битами и травматическими пистолетами. Все это я знала по слухам: «Бановские опять кого-то подстрелили», «бановские сцепились с зареченскими и половину зареченских в больницу отправили», «бановские сожгли тачку главаря затоновских». В общем слова «бановские» и «криминал» почти всегда соседствуют в предложениях.

На том районе жила Юркина двоюродная сестра Ульяна. Она на каникулах приежала в гости к Юрке и между делом рассказала, что Шаман, главарь бановских, ищет Царя. Мол, на тех выходных на ночной дискотеке в ДК, Царь его младшего брата хорошо побил. Юрка пробил информацию у одноклассников, и те подтвердили. Сказали, что Царь был очень пьяный на дискотеке, и не понимал кого бил, а когда узнал, что брат самого Шамана лежит в больнице с сотрясением мозга, чуть коньки не двинул от страха. И теперь вся компашка Царя затаилась, боятся расплаты. Юрка выпытал у Ульяны где можно найти бановских, и теперь предлагает к ним идти… План у него, конечно, хороший – заложить Царя, но если что-то пойдет не так?..