– Нет, Наир, ты только глянь, как танцует! Как танцует!

Лэгиарн, позабыв про кашу, не спускал с подруги изумлённых глаз. Граю только попискивала испуганно время от времени, когда клинок Рыжей проносился в опасной близости от Эливерта. Ворон не боялся: хороша красотка, но уж с ним не тягаться!

И чуть не поплатился за эту беспечность…

Поединок закончился победой Насти. Честной победой. В какой-то миг ей удалось – он не успел прикрыть грудь.

По правде сказать, в настоящем бою, он бы, наверное, не допустил такую оплошность. Но сейчас всё вышло так, как вышло.

И Эл смог на её настороженный вопрос «Ты поддался?» вполне честно ответить:

– Ничуть!

Она не поверила, но улыбнулась без всякого разочарования.

– Ты поддался.

– Ты прекрасно держалась! Далеко пойдёшь!

Эливерту хотелось, чтобы она уверилась в своей победе, хотелось порадовать. Она сейчас была ещё краше, чем всегда. Такая разгорячённая, счастливая, возбуждённая, с румянцем на лице, с искорками в зелёных глазах, с этими слегка растрёпанными локонами, с этой невообразимой королевской статью и гордо поднятой головой. А эта улыбка… Где же она её взяла?

Эл и сам не мог удержаться от улыбки. Этот бой подарил ему возможность быть рядом, так близко, ловить её случайные обжигающие прикосновения, заглядывать в хищно прищуренные глазки, чувствовать тепло её кожи, и её невероятный азарт. Надо чаще устраивать такие дружеские поединки. Кровь так и кипит. И у неё, и у него.

Да, чудесно, атаман! А ведь сегодня под боком нет Риланн…

Ну, и ладно! Обойдёшься! Хватит уже...

Баб нет, зато Граю есть. Вот-вот, займись ребёнком, атаман, накорми, сказку расскажи! Глядишь – отвлечёшься, полегчает.

– Я не поддавался... – ещё раз улыбнулся Эливерт, и поспешно отвернулся от Насти. – Я хочу каши! Наир, как там у нас дела?

***

Сказку он рассказал. Красивую, длинную. Такую длинную, что печального конца истории Граю не дождалась – уснула раньше. Сказка была про Аделину, Королевну-Зиму.

Северное сказание… История о зачарованной ведьмой красавице с ледяным сердцем, которая отвергла в гордыне свою любовь и обрекла возлюбленного на гибель. А когда поняла, что натворила, пожалела, да было поздно. Она бросилась вниз со скалы, ища забвения, но Небеса не простили её. Её душу северный ветер унёс на край света, в Замок Серебряных Льдов, и Аделина превратилась в ледяной призрак, проклятый на вечное одиночество, что с тех давних пор носится по свету белой стаей пурги.

Граю слушала внимательно, но усталость взяла своё, и она уснула, не отпуская его руку.

Эливерт укутал её заботливо. И замолчал, слушая ночную тишину.

Сказка была не так проста… Красавица Аделина с сердцем, неспособным любить – светлые локоны, глаза как лесные озера. Он и сам не знал с кого рисовал этот образ: Аллонда, Миланейя… Но вдруг накрыла какая-то странная тоска!

А потом атаман почувствовал её взгляд, повернулся – да, Настя не спала, тоже слушала.

– Светлой ночи, Рыжая!

– И тебе светлой ночи, атаман! – улыбнулась Дэини. – Спасибо за урок! И за сказку тоже…

– Я рассказывал для Граю.

– А я подслушала! – снова эта улыбка, от которой мучительно щемит в груди. – Эл…

– Что?

– Наир был не прав, там, в Берфеле… Ты мог бы стать замечательным отцом!

– Спи, Рыжая!

– Светлой ночи, атаман!

***

18. 18 В сердце ребёнка

Эл провалился в сон довольно быстро. Сам не заметил как.

Сказалась бессонная ночь в Берфеле, похмелье, волнение. Всё-таки из-за Граю он нынче был сам не свой: увез девчушку из дома – теперь сберечь надо, позаботиться, доставить живой и невредимой в новый дом. Да и мысли о Вириян не давали покоя – как их примет вдова Давмира?