Мы с отцом решили прогуляться в маленьком парке на территории медицинского учреждения. И хоть он храбрился, я с болью наблюдала, с каким трудом ему дается каждый шаг.

- Через пару дней будет еще одно обследование. По его результатам доктор определится с датой выписки. Скорей бы. Уже нет никаких сил тут торчать!

- Я верю, все будет хорошо, и ты скоро ко мне вернешься! – сжала его теплую слегка влажную ладонь.

- Надеюсь, хочется еще покоптить небо.

- Ну, пап…

- Севастьянов предлагает сдаться в московский кардиоцентр. Пройти комплексное обследование. Но на работе сейчас проверка за проверкой, я, итак, выпал из обоймы… – остановившись, он протер запотевшие стекла очков.

- Прекрати думать о работе! Ты хоть понимаешь, чем это чревато?

- Хотелось бы не думать, но зам каждый день докладывает отнюдь не радужные новости. Ох, что-то с этим интернатом не чисто…

- Папуль… – я крепко его обняла. – Значит, найдешь другую работу! В сто раз лучше! Я тоже могу подрабатывать. Вдвоем мы справимся.

- Ребенок! Как же мне с тобой повезло… Кстати, видела, я пополнил твою карту?

- Да, видела… Не надо было, я экономила.

- Помню, ты говорила о какой-то ткани. Купи себе ее! – он улыбнулся одними глазами.

- Но этот итальянский шелк такой дорогой…

- Покупай!

- Пап! – взвизгнула от радости. – Я мечтала о нем два месяца! Ты самый лучший! – закружила его в объятиях.

Мы громко смеялись, подставляя лица крупным хлопьям снега, которые безостановочно сыпались на нас с неба.

- Нет, Аля, это ты самая лучшая дочь. Мы с твоей мамой постарались на славу.

***

Вечером я сделала уроки и поболтала с Полькой по «Зуму». Подруга как обычно достаточно быстро свернула разговор, сославшись на занятия у репетитора. У каждой из нас теперь новая жизнь, пора бы мне уже с этим свыкнуться.

Вспомнив о папиной щедрости, я тут же погрузилась в нелегкий выбор ткани для будущего платья.

Перед новым годом в школе состоится зимний бал. Будут выбирать короля и королеву. Дресс-код – вечерние образы. Красивые платья в пол стояли немало, не хотелось тратиться ради одного раза, поэтому я решила, что сошью его себе сама.

Мечтательно зажмурившись, я остановила свой выбор на струящемся итальянском шелке потрясающего лимонного оттенка, и, оплатив покупку, с чувством выполненного долга, отправилась пить чай.

А когда распахнула кухонную дверь, ахнула… обнаружив Воронова, как ни в чем не бывало развалившегося за обеденным столом. Парализуя меня своими темными, как ночь глазами, он лопал печенье.

25. Глава 25

Рассеянно покусывая губу, я подошла к шкафу, на автопилоте протянув руку за кружкой. Однако ее не оказалось на месте.

Обернувшись, я вновь посмотрела на Кирилла. Удерживая меня на привязи своего насмешливого взгляда, сосед откинулся на стуле, отсалютовав мне моей же кружкой с дурацкой надписью «Сладкая попа».

Какой стыд!

Полька подарила мне ее на прошлый день рождения. Там еще была приписка «От твоей бабки. Подруги на века». Раньше наши шуточные прозвища казались мне оригинальными и даже смешными, но теперь, глядя на Воронова, сжимающего ее в своих крупных ладонях, вдруг накрыло осознанием, насколько все это нелепо. Детский сад. Штаны на лямках.

- Сладкая попа? М? – не разрывая зрительного контакта, Кирилл поднес мою кружку ко рту, сделав жадный глоток воды.

Его губы прижались к белоснежному краю, кончик языка скользнул вверх-вниз, а в глазах, устремленных на меня, полыхнул огонь. Я провела рукой по волосам, стараясь скрыть смущение.

- Зачем ты снова сюда ворвался? – буркнула, усаживаясь напротив. – Неужели так трудно воспользоваться звонком?!