– Обижаешь. Я с самого детства футболом занимаюсь.

– Но точно не так долго, как я, – улыбнулся собеседник, – Тогда ты идёшь в команду ко мне, а твой друг пусть играет с остальными. Это Саша и Вова, – мальчик указал на стоящих по правую руку от себя, – а это Слава.

Ваня и Сёма переглянулись, после чего встали рядом с указанными мальчиками. Эта компания казалась обоим безопасной не только потому, что таковой выглядела, но и потому, что мальчишки часто присоединялись к чьим-то играм на улице. Странно, что этих ребят они не видели до этого, но, может быть, они пришли из соседних дворов.

– Меня зовут Ваня, а это Сёма, – дружелюбию отозвался Ваня, – Будем разыгрывать мяч?

Образовались команды по три человека. Та, к которой присоединился Сёма, выглядела откровенно слабее другой. Не то чтобы мальчика это смутило – ему, если честно, было плевать на исход игры – а вот его друг, заметив явное несоответствие сил, хотел возмутиться, но вовремя себя осёк, не решившись плыть против течения новой компании. Игра началась. На её ход Семён не обратил особенного внимания, хоть и бежал вместе с остальными, а один раз ему даже удалось завладеть мячом. Его мысли витали тоже здесь, но направлены они были не на саму игру, а на оценку новых знакомых. Старший мальчик, об имени которого Сёма ничего не знал, показался ему сильно старше него самого, хоть и по факту разница между ними была всего парой лет. Трое остальных выглядели ровесниками, а их лица были настолько обычными, что будто бы стёртыми. Незапоминаемыми. Имена их – тоже. Сёма мало того, что не обратил на них внимания, так еще и не вспомнил о необходимости называть незнакомых мальчишек по именам.

Такие прогулки с Ваней были хорошим способом отвлечься и скоротать время, пока мама была на работе. Да и, если честно, он проводил бы и остальную часть дня вне дома, только вот остальные ребята вечно расходились по делам или их не отпускали родители. Часто, если Сёма оставался в гостях у Вани к тому моменту, как мама и папа оного возвращались с работы, те, будучи владея информацией о ситуации в семье мальчика, приглашали его остаться на ночь у них, но Семён никогда не пользовался этим, зная, что ему там не место. Он будто чувствовал это, покидая тёплое спокойствие дома друга и возвращаясь в холодное и безразличное пространство собственного. Ему не нужна была подобная жалость от них. Он не мог дать четкого ответа на то, чего он ожидал, желая, чтобы о его горе узнали все. Сёма мечтал лишь заново возыметь отцовскую фигуру в своей жизни и восстановить ту уверенность в каждом дне, которая присутствовала, когда отец был здоров. Воспоминания сотнями штук преследовали его каждый день. По-хорошему мальчику нужен был хороший специалист в сфере психического здоровья, но это было совершенно не доступно и не распространено.

Внутри мальчика снова поднимается грозной волной злость и обида: на обстоятельства; на то, что это произошло именно с ним; на то, что всем мальчишкам в его классе, дворе и окружении повезло; даже на то, что, быть может, им всем суждено повзрослеть и даже немного состариться рядом с их отцами! Ярость на весь мир, на Бога, в которого его учили верить, за то, что тот не уберег его самого ценного человека. Сёма понимает, что уже ничего не видит под блюром слез, ненависти и негодования, поэтому резко смахивает их и отвлекается от своих мыслей, фокусируясь на игре. Мяч несколько раз прокатывается около него, а мальчишки, перемешавшиеся между собой, выкрикивают поочередно «Пасуй!», и Семён уже не понимает, где его сокомандники, а где – противники. Он обгоняет толпу и выходит вперед, равняясь с самым высоким мальчиком, который ведёт мяч. Толкает его плечом и, не замечая его падения, со всей силы пинает цель и падает сам. Громкий крик кого-то из мальчишек болью отдается в ушибленном затылке и игра останавливается. Приподнявшись, парень оглядывается на звук и видит, как все мальчишки собрались над пострадавшим. Стыд и вина охватили разум Сёмы, еще совсем недавно заполненный яростью. Тот, несмотря на неприятные ощущения, поднимается на ноги и подходит к ребятам.