– Может, у тебя есть мечта, и ты копишь на нее? У меня есть мечта, – Фейт облокотилась о край стола. – Путешествия! По всему миру… Только Дик этого не одобряет, говорит, сначала нужно обосноваться здесь, а потом думать о путешествиях. Не знаю, может, он и прав, но это так скучно…

У Клотильды тоже была мечта. Свой собственный дом. Небольшой садик, беседка с удобным столиком. Запах нарциссов и гиацинтов весной, запах жженых листьев и дров осенью. Летний ленивый покой и зима, за которой наблюдаешь из окна, в тепле и уюте. «Неужели это так много? – часто думала она и тут же отвечала себе: – Очень много». Путешествия… если бы у нее был дом, Кло путешествовала бы по нему…

– …ну, и красивую свадьбу, – закончила Фейт свой рассказ, половину которого девушка прослушала, задумавшись о доме. – А ты о чем мечтаешь?

Клотильда пожала плечами.

– Да ни о чем.

– Кошмар! Как ты можешь красиво вышивать, если и мечтать не умеешь! Ладно, я побегу, – и Фейт упорхнула к своему рабочему месту: сегодня она была за стойкой, на продаже. Клотильда со вздохом посмотрела ей вслед и вновь включила аудиоурок. Как ни старалась она перебороть себя, все чаще во время прослушивания она думала о Дьюке; вспоминала, как они «добывали» хлеб, как он говорил с ней, как она не решилась спросить о бинте на руке… Половина уроков проходила мимо сознания, и куратор уже пригрозила, что ей придется пересдавать два предмета, если девушка не перестанет витать в облаках. Клотильда и не витала… просто это неожиданное знакомство пробило брешь в сознательном отчуждении девушки от людей. Ей не приходило в голову пойти в кафе с девочками, но бессознательно получилось немного сблизиться с людьми, которых общество избегало; более того, они стали ей интересны. И это снова отвлекало от урока…

Сначала, возвращаясь домой, она глазами искала на рынке Дьюка, но потом бросила это занятие. Усталость после работы позволяла организму только добраться до ванной, вымыться и позволить забыться на время сна. К маю поток сложных заказов схлынет, как всегда, но пока Клотильда уже не могла отвлекаться ни на что, кроме работы и сна. И все же, через несколько недель, возвращаясь практически ночью, она вдруг услышала:

– Эй, крошка!

Клотильда обернулась на знакомый голос и увидела улыбающегося Дьюка; он выглядел совершенно по-иному, и, хотя половину скрывала полутьма, девушка поняла, что он одет в новые вещи, чисто выбрит и, судя по всему, практически трезв, несмотря на бутылку в руке. Почему-то сердце забилось сильнее прежнего.

– Здравствуйте, Дьюк.

– Знал, что тебя сегодня встречу, – улыбка стала шире. – За должком пришла? У меня сегодня день раздачи долгов, так что идем!

– Куда? – не поняла девушка. Дьюк подошел к ней и легонько стукнул по плечу.

– Ну как же! Сало. Теперь я иду кормить тебя.

– О… Нет, я…

– Долги надо отдавать. Надо от-да-вать… – он уже озирался вокруг. – Так, чего бы тебе предложить? Что ты пьешь?

– Я не пью, – улыбнулась Клотильда. – И не голодная.

Последнее было обманом, однако и это Дьюка не остановило.

– Ерунда. Такие крошки всегда недоедают… Идем-ка к Лому, я ему тоже должен, заодно отдам… – он усмехнулся. – Удачный день! Играл, как на чужие. Мешок взбесился, но сегодня фортуна – моя…

– А вы работаете?

– Ну да, – ответил Дьюк, разглядывая кого-то в толпе. – Чищу корабли в доках, разгружаю товары – ничего интересного… деньги маленькие, не то что игра. Но и в ней задираться не стоит, а я часто задираюсь.

– Задираетесь?

– Можно выиграть кучу бабла, не успеть остановиться и проиграть в момент, да еще и остаться должным. Хреновые ощущения, я тебе скажу.