Тем временем Элиан отошёл подальше от лежащего Осло, призадумался, а затем очень настоятельно попросил:

– Ты только не пугайся, хорошо?

Алиса кивнула, не понимая, к чему это. Секунды не прошло, как он еле заметно мотнул пальцами от направления тропического леса до места, где они стояли. Тут же в тёмной гуще зашуршала листва, и Элиану под ноги оттуда прилетело несколько веток. Он едва потёр одну о другую, и почти сразу же появилась искра, а следом за ней пламя. Юноша сочувственно глянул на уже не брыкающуюся рыбу и насадил её на палку; закопав свободный конец в песок, оставил жариться.

– Обалдеть! Удобно… – «Про какие-то такие техники говорил Осло?» – Ты охотник? – Девушка присела рядом.

– В прошлом.

«Чёрт, а на острове тогда что забыл? Случайно не в бегах?»

Беспокойство Осло начало передаваться теперь и ей. Она могла списать любую странность на странность, но… «Что, если он преступник? А это напускное гостеприимство нужно, чтобы усыпить бдительность? Могу ли я объективно что-то противопоставить опытному воину? Чёрт…»

– Боишься?

Она пожала плечами и подозрительно оглядела его с ног до головы. Её тело начинало напрягаться.

– Кэс… Алиса, только не ты, ладно? Я тебя в жизни не обижу. Если будет угодно, в целом не хочу никому вреда причинять. – Прозвучало слишком уж честно.

«Ладно, вряд ли маньяк стал бы жарить жертве рыбу. Выглядит безобидным. Но странно всё это…»

– Если не секрет, кого ты здесь ждёшь?

– Человека, благодаря которому я – это я.

– А я тут причём? – Он лишь загадочно улыбнулся, но не ответил. Алиса вздохнула и снова расслабилась. – Тогда надеюсь, что этот человек всё-таки придёт.

– Я в это ни капельки не сомневаюсь.

Он окинул её лукавым взглядом и протянул уже готовую рыбу на палочке. Алиса ожидала, что она получится пресной: ни соли, ни перца, но, к её удивлению, это было чертовски вкусно. Зверский голод заменил специи.

– А ты не хочешь?

– Мне не нравится рыба. Пока могу прожить без неё – обойдусь.

– У нас в багажнике есть мясо.

– И мясо тоже. И птицу. И вообще всё, что незаслуженно умерло.

Алиса нахмурилась. Кроме этого, на острове нет ничего сытного. Но Элиан не выглядел исхудавшим, видно, действительно, довольствовался местным рационом, разве что по необходимости.

– Что тогда нравится?

– Десерты.

Хотела сказать, что сладкое – не еда, но прикусила язык, вспомнив свой вчерашний рацион.

Доев, она поблагодарила как за пищу, так и за радушный приём. На пару секунд замолчала.

– Получается, с нами ты не пойдёшь? – Он отрицательно помотал головой. – Может, завезти потом чего?

– Ни в коем случае. Меня для всех остальных здесь нет. В принципе нигде нет.

«Точно в бегах. Хотя слишком мирный для преступника. Или мне так только кажется? Интуиция у меня вроде как развита отлично. Не чувствую угрозы…»

– Я, получается, в порядке исключения… Хм. Мы ещё встретимся?

– А хочешь?

– Было бы здорово. Складывается впечатление, что ты меня действительно знаешь.

– Тогда точно да!

Позади раздался шорох. Осло придвинул к себе ногу и начал потихоньку просыпаться. Алиса удивилась. Казалось, полчаса давно прошло, а очухался он только сейчас.

– Можно тебя попросить? – предельно серьёзно обратился к ней Элиан. Алиса склонила голову на бок и принялась внимательно слушать. – Пожалуйста, не рассказывай никому обо мне, ладно?

– Осло ведь вспомнит.

– Об этом не переживай.

– Тогда даю слово.

– Кстати, собака числилась как реальный заказ. Не забудь потребовать оплату. 10 деллиев. Будут пытаться пропихнуть меньше, дави на то, что всё знаешь.

– Откуда…

Не дав возможности обдумать, Элиан сложил пальцы прямоугольником, будто рассматривал какой-то ракурс. Тут же Алисе показалось, что остров треснул и задрожал; всё пронеслось перед глазами, словно он повернулся, как карусель. Пейзаж перед глазами изменился: исчезла цепочка островов, вдали появились очертания высоток, огни курортного городка. К берегу был пришвартован автомобиль. Девушка повнимательнее осмотрелась. Это определённо то же самое место, где они только что сидели, до сих пор потрескивал костёр. Просто теперь оно оказалось с другой стороны. Прямо вдоль места, где был воткнут колышек, к которому привязан транспорт, проходила глубокая, но узкая трещина.