Айгунн так и не нашли. Замок обыскали сверху донизу, обыскали деревню и даже близлежащий лес. Ездили в соседний городок Стембриг, заглянув во все расположенные по пути деревушки. Нигде не нашли ни следа Айгунн; никто её не видел. Время текло, а поиски не давали результата. Когда все варианты были исчерпаны, поиски прекратились. Выждав положенное время, Айгунн признали пропавшей без вести. Вскоре после этого Эйнор сделал Миэлле предложение, и ей ничего не оставалось, как принять его. Свадьба была очень скромной; было приглашено лишь необходимое количество свидетелей.

Когда Эйнор рассказал Велларам о причине исчезновения Айгунн, родители впервые посмотрели на Миэллу с укором. Не было ни обвинений, ни скандала, но этот укор в их глазах ранил сильнее, чем пощёчина Айгунн. Однажды появившись, этот укор так и не исчез из их глаз окончательно; в общении с родителями появилась преграда, которую Миэлла не могла преодолеть.

Эйнор никогда не осуждал Миэллу; он считал, что они оба виноваты в том, что произошло, но большую ответственность брал на себя. Миэллу это раздражало, как и то, что Эйнор навсегда сохранил подаренный им кулон, который Айгунн сорвала с шеи в тот роковой день.

У Эйнора и Миэллы родились две дочери, и казалось, всё встало на свои места, и происшествие с Айгунн осталось в прошлом.

Уже вечерело, когда ничем не примечательный конный путник в запылённой дорожной одежде подъехал к заставе. Стояла зима, гостей в этот период было немного, лишний раз выходить из тёплой коморки не хотелось, поэтому стражники быстро опросили озябшего путника и пропустили его. Было видно, что путник не бедствует. Одежда на нём, хоть и недорогая, была добротной и непоношенной, лишь слегка присыпанной дорожной пылью, добрый конь, меч в добрых ножнах… Он заплатил подать за въезд, и кое-что сверху – для «сугреву». Южанин. Приехал навестить друга. В глазах парня сверкали искорки авантюризма, а какой ещё южанин поедет на север зимой? Стражники не нашли при путнике ничего подозрительного, и пропустили. А если бы проверили заплечный мешок, стражников наверняка заинтересовала бы чаша из мраморно-серого камня, всю полость которой занимало что-то прозрачное как стекло… Путник, конечно, ответил бы, что это дорогой камень, который он хочет предложить ювелиру, и стражники пропустили бы его. Ввозить в Нэрстан магические артефакты с юга было запрещено с незапамятных времён, да только стражники не умели распознавать магические артефакты.

Человек спросил стражников, не знают ли они недорогую, но приличную гостиницу неподалёку и, получив ответ и пожелав стражникам спокойной смены, пришпорил коня.

Гостиница, которую порекомендовали ему стражники, находилась в получасе езды от заставы. Человек ехал по почти безлюдным улицам. Землю и голые деревья припорошил снег. Готовясь к этой поездке, он много чего читал о Нэрстане и знал, что в северных землях деревья сбрасывают листья на зиму – учёные объясняли, что это помогает деревьям выстоять холода, но, всё равно, вид обнажённых деревьев казался ему зловещим и навевал мрачные мысли.

Хорошо, что в закрытой школе, где он учился, в спальнях не топили камины, даже когда на улице становилось прохладно (и что такое было это «прохладно» по сравнению с северной зимой?) и холод был ему немного привычен, в противном случае, у него, вероятно, уже стучали бы зубы.

Доехав до гостиницы, он оставил коня в стойле (коня он предусмотрительно купил в Нэрстане – южный конь, вероятно, уже давно пал бы), спросил себе комнату и попросил принести нехитрый ужин. Можно было, конечно, посидеть и в общей зале, послушать разговоры, это могло даже оказаться полезным, но он слишком устал, а завтра был важный день – ему предстоял разговор с простолюдинкой, которую он видел в нетштале.