. Он был интереснейшей фигурой в истории католической церкви, ибо прославился не только как миссионер, но и исследователь. Он долгое время жил в Индии, но, главное, стал одним из первых европейцев, проникших на Тибет, изучивших тибетский язык и занявшихся изучением буддизма. Дезидери прожил на Востоке с 1713 по 1727 г., а результаты его обширной и многогранной работы нашли отражение в монументальном труде о Тибете. Увы, автор не увидел его опубликованным. Конгрегация евангелизации народов (Congregatio pro Gentium Evangelizatione) запретила печатание и на многие десятилетия похоронила уникальный труд Дезидери в ватиканских архивах. Ученые получили возможность обратиться к нему лишь в конце XIX – начале XX в.[19] Ольденбург просил Шмурло снять копию с рукописи итальянского иезуита. Последовали непростые переговоры, но в итоге в ноябре 1906 г. историк радостно сообщил в Петербург, что «Дезидери копируется и в моих руках уже имеется небольшая пачка копий»[20]. Помимо маститых историков, Е. Ф. Шмурло неизменно оказывал большую поддержку молодым русским историкам, командируемым в Италию.

На рубеже веков Евгений Францевич заинтересовался слабоизученными сюжетами дипломатических сношений петровской России с Германией, Венецией, Польшей и Святым Престолом. Он извлек множество документов из ватиканских, парижских, венских, гаагских, венецианских архивов и библиотек, которые проливали свет на практически неизвестные сюжеты истории международных отношений в конце XVII – начале XVIII в., на место России в них, содержали ценнейший материал о взаимоотношениях православной и католической церкви. Результаты этого поистине титанического труда легли в основу фундаментального сборника документов, изданного в Юрьеве в 1903 г. и не имеющего аналогов по сей день[21].

Изучение российско-европейских связей шло неотрывно от изучения Петровской эпохи. Примечательно, что Е. Ф. Шмурло интересовали не только ее международные, внешнеполитические аспекты. Так, в 1900–1902 гг. появилась серия его статей «Критические заметки по истории Петра Великого», объединенная целью по-новому взглянуть на некоторые эпизоды из детства и юности царя, а также на первые шаги его самостоятельного правления вплоть до Великого посольства[22]. Его интересовал не только сам Петр, но и его окружение, те жизненные обстоятельства, которые повлияли на становление личности царя. «Заметки» носят характер исторических этюдов. Автор выбирает только определенные, самые важные, на его взгляд, сюжеты (брак Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной; время и место рождения Петра; кормилицы, мамы и дядьки царевича; Преображенское и Кремль в жизни Петра; патриарх Иоаким; А. С. Матвеев; «Полк Петров» и «наставничество» П. Менезия; Великое посольство и т. д.), но рассматривает их всесторонне. Он приводит новые факты, сопоставляет различные точки зрения, а затем формулирует свою собственную позицию. Поэтому каждая часть «Заметок» сама по себе представляет законченное исследование. Вероятно, поэтому Шмурло отказался от строгой хронологической последовательности в расположении очерков. Автор отмечал, что невозможно понять Петровскую эпоху, пока не будет прояснен «духовный облик» царя, его характер, его вкусы и интересы. Отсюда вытекала насущная потребность глубокого изучения детства и юности Петра, времени, когда слагался его характер, его образ мыслей и мировоззрение. Именно этому и были посвящены «Заметки».

Многие события жизни молодого Петра Шмурло излагал с новыми подробностями. Он детально исследовал обстоятельства женитьбы Алексея Михайловича на Наталье Кирилловне Нарышкиной. Молодая царица, по его мнению, разительным образом отличалась от многих женщин своего времени; она обладала «заманчивой новизною», несвойственной для москвички XVII в. «Эта новизна шла с Запада и сказывалась новыми порядками, вещами, иными манерами, обиходом и если еще не новыми обычаями, то новыми формами, иным подходом и обращением»