Он глазами обвёл свою комнату, а затем вновь посмотрел на меня.

– А если бы знала – не зашла?

Секунду я колебалась, взвешивая «да» и «нет». Такой вопрос не посещал мою голову.

– Не знаю. Времени думать не было. Может быть, и зашла бы. Уместней сказать – ворвалась.

– Главное, что всё обошлось.

– Угу, – кивнула я, не зная, что делать дальше, и снова взглянула на детскую фотку на стене.

– Насчёт гонок… – внезапно перевёл тему Рома.

Я напряглась, стараясь не показать этого внешне. Сердце в груди бешено заколотилось, гулким эхом отдавая в виски.

– Я знаю, что это не ты.

Я вопросительно взглянула на него, и Рома, тут же отводя глаза, поспешил объяснить:

– Это не ты виновата. Просто ты одна была против, и я сразу подумал, что больше некому. Прости, я думал…

– Что я могу тебя предать? – закончила за него я с нотками горечи в голосе.

Он снова закусил губу, выдавая своё волнение. Но я чувствовала себя не лучше.

– Прости, – повторил Рома.

– Ладно, проехали. А что насчёт городских соревнований? Вы будете участвовать?

– Надеюсь. Если нам вернут к тому времени мопеды.

– А заявки вы подали?

– Да.

– Ну что ж, желаю удачи, – улыбнулась я, надеясь поставить точку в этой истории.

Ну вот и разобрались. Рома знает, что я не при чём, но теперь уже слишком поздно. Он с Машей, а у меня есть Андрей – он так считает.

Рома поднялся, направляясь к двери и снова желая спокойной ночи, но я заставила его замереть, обронив:

– А кто это сделал? Кто рассказал родителям?

– Неважно, – произнёс он, закрывая за собой дверь.

«Ну и ладно», – подумала я в тот миг, как дверь вновь отворилась, и Ромка сказал, не переступая порога:

– Мои родители услышали, как я болтал об этом с Димкой по телефону. И приняли меры. Они тогда ещё тут были, в посёлке. Ещё и остальных родителей обзвонили. А я только сегодня узнал, когда пытался узнать у них, ты это была или не ты. Так что ты была права, это мой косяк. Но всё так совпало…

– Но если ты и так был уверен, что это я, почему допытывался у родителей?

Ромка отвернулся, будто пытался избежать ответа на этот вопрос. Потом нехотя буркнул:

– Я хотел быть уверен. Спокойной ночи!

И снова захлопнул дверь. Теперь уже до утра.

Едва проснувшись, я удивлённо обвела глазами комнату, пытаясь опознать незнакомую обстановку.

Это же Ромина спальня! А я в его доме. То есть, в доме его бабушки.

Сколько же времени? А вдруг уже полдень, а я ещё сплю?

Я подскочила, хватаясь за мобильный, но тут же облегчённо вздохнула. Начало десятого. Не слишком поздно.

Переодевшись в свою одежду и аккуратно убрав за собой постель, я вышла на кухню, где хлопотала Надежда Николаевна.

– Доброе утро!

– А-а-а, Вика! Доброе утро! Проходи, сейчас завтракать будем.

– А Рома… – нерешительно начала было я.

– Рома спит ещё, но скоро должен подняться. Ты кофе с молоком или без?

– С молоком. Спасибо.

Пока я пила кофе и ела вкусные блинчики Роминой бабушки, парень проснулся и, сонный, появился на кухне.

– Привет.

– Привет, – поздоровалась я.

Он стоял в одних шортах, с взлохмаченными ото сна волосами. Такой милый и родной.

Я поспешно отвернулась, стараясь спрятаться от нахлынувших чувств. Между нами ничего не может быть. Только дружба.

– Рома, оделся бы, – пристыдила его бабушка.

– Угу, – кивнул он и направился в ванную.

– Как привык, так и ходит, – пояснила мне Надежда Николаевна.

– Ничего страшного. Спасибо за вкусный завтрак и вообще, – поднимаясь из-за стола, с улыбкой произнесла я.

– Не за что, мне только в радость, – улыбнулась она. – Заходи в гости.

– Хорошо, – вежливо кивнула я и, попрощавшись, не дожидаясь повторного появления Ромы на кухне, вышла из дома.