Он решительно развернулся, но Ансель схватил его за руку.

– Ты что? В фонтане вода грязная!

– Зато бесплатная!

– Ну, нет. – Ансель достал из карманов мелочь. – Я тоже хочу пить, и тебя угощаю. Пошли, купим.

Они выпили по кружке воды с сиропом и пошли дальше. Ансель мысленно отметил, что в их кондитерской сироп куда ароматнее – здесь, видимо, сильно разбавляют. Но Тьерри остался доволен.

– Вкусно, – сказал он, утираясь рукавом. – Но дорого. Говорю же, богачи вы тут все.

– Ну, ладно, – Ансель и сам отчего-то смутился. – Куда ты идёшь-то? Если забыл имя мастера?

– Точно. – Тьерри остановился. – У меня же написан адрес. Давай попросим кого-нибудь, пусть нам прочитают. Вон, смотри, какой господин красивый, в шляпе! Наверняка грамоте обучен.

– Зачем? – не понял Ансель. – Давай, я посмотрю.

Тьерри снова вытаращился. Молча извлёк из-под плаща сложенный вчетверо листок. Ансель взял записку, мысленно отметив, что это даже не пергамент – бумага, и такие записки посыльному могут дать только в очень состоятельном доме. Он стал читать:

«Настоятельно прошу вас ускорить выполнение заказа. Изделия необходимо доставить не позднее среды. Дополнительные расходы и неудобства будут вам оплачены. С. Моретон»

Ансель увидел адресата и помрачнел.

– Это к мастеру Бертену, на Кузнечную улицу. Мы идём не туда.

– Точно, Бертен! И как я мог забыть? А это далеко?

– Да не очень… Через одну улицу. Только надо было раньше сворачивать. Теперь придётся идти через проулки.

– Подумаешь! Я уж испугался, что на другом конце города! Ты покажешь мне?

Анселю совсем не хотелось плестись по тёмным проулкам, да ещё опять идти через Оружейный квартал и нарваться там на подвыпивших подмастерий. К тому же по Торговой улице он намеревался выйти на рыночную площадь, а оттуда на Зелёный переулок и там спокойно дойти до родного Поварского квартала. Но Тьерри сам никогда не найдёт нужного адреса, тем более он, похоже, не умел читать, а значит, не сумеет даже понять надписи на табличках с указанием улиц и кварталов. Сумерки уже сгущались, через час наступит темнота. Тьерри не найдёт своего мастера и не выполнит своё первое поручение. Где бы он ни служил, вряд ли такое понравится хозяину. Анселю не хотелось бы, чтобы это произошло – Тьерри ему нравился. Парень был провинциалом, совсем не стыдился этого и вовсе не походил на большинство приехавших из маленьких городков и деревень на заработки или обучение мальчишек, которые после пары недель в Бодене начинали зазнаваться и мнить себя «настоящими горожанами».

Тьерри воспринял его колебания по-своему.

– Места нехорошие, да? Ограбить могут? Да с меня и взять нечего, денег и нет почти… Да ты только скажи, как пройти, я сам дойду.

– Ладно. Давай, доведу тебя. Только пошли побыстрее.

В ближайшем переулке Ансель свернул вправо, увлекая за собой говорливого товарища.

– Пусть только сунутся, – грозил тёмным закоулкам Тьерри, воображая там, должно быть, затаившихся грабителей, и зачем-то хлопал себя по поясу.

Ансель знал, что в центре столицы с настоящими разбойниками они не столкнутся, но всё равно поглядывал по сторонам. Они прошли длинный переулок, в котором уже начала сгущаться тьма, но никого не встретили. Вышли на Оружейную, где Ансель с облегчением убедился, что гуляющие подмастерья уже разошлись – оно и понятно, завтра с раннего утра всем на работу. На Оружейной почти не осталось прохожих – мастерские и лавки здесь закрывались рано, в отличие от Торговой улицы, и Ансель поторапливал товарища – он боялся, что к кузнецу они не успеют.

Они снова прошли проулком и, выходя из него на Кузнечную, Ансель и Тьерри столкнулись с кучкой молодых людей, прогуливающихся по тротуару.