Мальчишка недоверчиво воззрился на угощение, потом схватил пирожок и откусил сразу половину.

– Шпашыбо, – промычал он, жуя. – А тебе не попадёт за то, что ты товар раздариваешь?

– Это мои пирожки. Я их сам испёк.

– Ммм. – Мальчишка дожевал и облизал пальцы. – У тебя хорошо получается. Ещё раз спасибо, ты очень меня выручил. Так где, говоришь, эта Торговая улица? Она мне как раз нужна.

– Я туда иду, – сообщил Ансель. – Пошли. Хочешь ещё пирожок?

Они двинулись по тротуару и скоро вышли на Торговую. Широкая улица была одной из самых богатых и красивых в Бодене, и Ансель знал, что многие приезжие приходили сюда, чтобы просто поглазеть. Добротные каменные дома в два-три этажа, с обязательными лавками на первых этажах, красивые стеклянные фонари на витых столбиках, огонь в которых горел всю ночь, просторные тротуары и ровная мостовая с местами для остановки экипажей, ухоженные клумбы и стриженые кустики, и даже два фонтана – в середине и конце улицы. Торговля здесь не прекращалась ни на минуту, возле многих лавок стояли зазывалы, бойко пристающие к прохожим и увлекая их в свои заведения.

Нового знакомца Анселя звали Тьерри. Худой и растрёпанный, кутающийся в поношенный дорожный плащ, он напоминал юного волшебника-недоучку из сказки. Плащ был великоват – явно с чужого плеча – и Тьерри постоянно подтягивал длинные рукава, впрочем, безуспешно. Он вертел головой, как самый заправский провинциал, тыкая пальцем то в вычурный фонарь на кованом столбе, то в красивую вывеску над лавкой, выкрашенную дорогой светящейся краской, то в маленькую собачку в бархатном костюмчике, которую с достоиством выгуливали две старые дамы. Болтал он, не переставая, не забывая жевать пирожки. Корзинка становилась легче, чему Ансель был только рад. Он узнал от Тьерри, что тот действительно в Бодене недавно и ему всё тут в диковинку.

– Я служу в очень достойном месте, – сообщил Тьерри таинственно. – Только прости, не скажу, где. Примета такая. Я только первый день работаю, а вдруг завтра меня выкинут оттуда, вот же смешно будет, да?

– Кем же работаешь? – полюбопытствовал Ансель, чтобы поддержать разговор.

– А не знаю. На подхвате. Говорю же, первый день. Мне кажется, меня потому и отправили в город, потому как дела пока не придумали. Послали с поручением к мастеру… мастеру… забыл!

– Куда же ты идёшь, раз даже не помнишь, к кому?

Тьерри смущенно потер лоб.

– Да вроде и помнил, когда шёл. А потом засмотрелся на что-то. Ух, какое у вас тут в столице всё! Людей сколько, домов, лавки, мастерские! Экипажи разъезжают, важные такие!

– А корабль видел? – оживился Ансель. – У причалов? Большой, с белыми парусами? Я бегал на него посмотреть, да не успел.

– Не, не видел. Да и чего на них глядеть, на корабли? Что я, кораблей не видел?

– А домов ты тоже не видел? – съязвил уязвлённый Ансель. – В лесу, что ли, жил?

– Ага, в лесу, – ничуть не смутился Тьерри. – И дома-то видел, да только не такие, чтобы в три-четыре этажа, громадные, красивые, с башенками. Дворцы у вас тут, а не дома. Одни богачи, должно быть, живут!

– В нашем доме два этажа. Но мы не богачи.

Тьерри бросил на Анселя странный взгляд и ничего не ответил.

– Пить охота, – сказал он. – И зачем я столько пирогов слопал?

– Ну вон, продают сладкую воду, – подсказал Ансель, указывая в сторону ярко раскрашенного лотка.

Тьерри отошёл к лотку, но быстро вернулся. Лицо его покраснело.

– Два медяка за кружку воды, представляешь? – возмущённо сказал он. – Да у нас в Тулионе за две монеты в трактире целым обедом накормят! Ух, жулики!

– Да это ж разве дорого?

– За кружку воды? – повторил Тьерри. – Да я лучше к фонтану вернусь и попью.