– Не обращайте внимание. Это защитная реакция на непредвиденную ситуацию так срабатывает. Мой супруг ведь покровитель силы и мужества. Он не имеет права опускать руки.

– Отменное чувство юмора, Ваше величество, – подмигнул Тайсвол.

– Премного благодарен, Тай, – кивнул Антоний.

В это время, воспользовавшись моментом, Альфон незаметно подошёл к Андромеде:

– Вижу, вы тоже очень переживаете. Предлагаю посодействовать нашему расследованию.

– Конечно, – невинно улыбнулась принцесса. – Чем же я могу быть вам полезна? – удивилась Андромеда.

– Мы уже начали поиски принцессы Мэй в Волшебном лесу. Но поскольку он весьма обширный, думаю, на это уйдёт много времени, – произнёс покровитель правды. – Мне сообщили, что строительство Замка мечты временно приостановлено. У меня есть предчувствие, что его необходимо проверить в первую очередь. Но, насколько мне известно, далеко не всем дано увидеть это необыкновенное строение и тем более попасть внутрь. Поэтому прошу вас проводить меня к замку.

– С радостью помогу вам, – улыбнулась принцесса.

Познавший ранее презираемое им чувство, Оберон очень сожалел о совершённом поступке.

– Что ж, ввиду последних событий, слава богу, закончившихся благополучно, предлагаю не рассказывать всем правду, – произнесла Мэй. – Представим все следующим образом: меня действительно похитили, но как всё это произошло, я не помню.

Белла передёрнула плечами и странно посмотрела на подругу. Та, в свою очередь, тяжело вздохнула:

– Ну да, звучит крайне подозрительно. – Белла потупилась. – Ладно, если совсем откровенно – совершенно неправдоподобно звучит, – закончила Мэй и присела на кровать.

Оберон ещё ниже опустил голову. Хотя куда, казалось бы, ниже.

– Ладно, если списать всё на снотворное и незапланированное воздействие на черепно…

– А знаешь, это идея, – перебила подругу Белла. – Если представить всё таким образом: тебя усыпили, похитили, а позже ты проснулась с ужасной головной болью и частичной потерей памяти… Хм-м, ну, предположительно полученной при сопротивлении похитителю в момент внезапного пробуждения… Только сама эту версию не озвучивай, ну, что тебя по голове огрели…

– Ага, думаю, папа все сам домыслит прекрасно… – кивнула Мэй. – Это он умеет. Преподнесёт так, что всё королевство поверит. Главное, мне лишнего не сболтнуть. А то какая же это получится потеря памяти с наличием теоретически недостающих воспоминаний.

Оберон удивлённо посмотрел на уже бывшую заложницу. Мэй лучезарно улыбнулась и пояснила:

– Ну, просто мой папа, м-м-м, он такой забавный иногда бывает. На сто процентов уверена: как только я озвучу историю о потере памяти, он тут же предложит несколько версий, одну невероятнее другой. А победит, вероятнее всего, следующая: я настолько достала своего похитителя, что тот не сдержался и огрел меня по голове первым попавшимся на пути тяжёлым предметом.

Оберон совсем потерялся после последних слов. Хотя поверить в такую интерпретацию событий не составило труда: его Мэй за четыре часа жуть как достала. Покровитель власти был готов выпроводить юную принцессу за ворота, только бы больше никогда её не видеть.

– Как я понимаю твоего отца…

Тем временем Алан, блуждая по лесу, набрёл на величественное строение. Уже добрых полчаса принц ходил вокруг таинственного замка в поисках возможности попасть внутрь.

После проникновения в замок Беллы Оберон заблокировал двери полностью, чтобы исключить новые нежданные визиты.

В окне третьего этажа мелькнул силуэт. Алан остановился, внимательно всмотрелся.

– Мэй!

Принцесса, услышав голос своего возлюбленного, обернулась. Увидев Алана, Мэй ощутила сильную тоску и щемящую едва уловимую боль. Момент, и, повинуясь внутреннему порыву, девушка взобралась на окно и выпорхнула из него.