И когда она это сделала, в тот же миг окунулась в родник. Вдоволь напилась и с головы до ног омылась, да в прежний свой облик Царевны Аксиньи обратилась.

Веселится Аксинья, радуется, что навеки исчезло заклятие. Но как вышла она из воды да ступила на камни скалистые, отказались идти ножки белые.

И поднялся Дракон в гневе яростном, посмотреть, кто так нагло осмелился повести себя…. Глядь, красна девица, ни жива, ни мертва стоит, лишь губами едва шевелит.

– Как посмела ты разбудить меня?! – проревело истошно чудище.

Набралась тут царевна смелости. Отвечает Дракону дерзостно:

– Что б ты знал, я не сон твой тревожить пришла! А спасала жизнь – душу мою от заклятья злого Хозяина!

И продолжила речь свою смелую:

– Вот ты спишь и никак не пробудишься, пока кто тебе не поймается! И со мною тебе расправиться всё равно, что с пылинкой… Но прошу, коль уж час мой пришёл, перед смертью меня выслушай.

Удивился Дракон такой дерзости, но, решив напоследок потешить себя, говорит ей:

– Даю тебе три часа.

Вновь царевна открыла уста, и так ладно она говорит, словно реченька в поле журчит!

Былины да сказки рассказывает, загадки чудные загадывает. Про поля и леса, и про все чудеса, да дела, что под солнышком красным делаются.

Так Дракону это понравилось, что решил он Царевну Аксинью не есть, но при себе оставить, чтобы и дальше сказки да былины ему рассказывала, да загадки чудные загадывала.

Приговор свой царевна слушает, а сама в это время думает, как избавиться ей от чудища. И когда замолчал Дракон, говорит ему очень ласково:

– Рада я, что тебе понравились и былины, и сказки с загадками. И с тобою бы я тут осталась, только век человеческий меньше драконьего… – тут царевна вздохнула, всплакнула и опять свои речи продолжила.

– Есть вещица одна волшебная, что по праву мне причитается. Она лучше меня и былины, и сказки с загадками говорит, день да ночь без устали. Говорит и при этом показывает.

– Если так, то где же она? – еще больше Дракон удивляется.

– Я бы рада, её принести, только ножки не могут идти. Словно камни стоят недвижимые.

Говорит ей Дракон:

– Свободна будь, за вещью волшебной отправляйся в путь!

Тут царевна, вновь чувствуя ноженьки, по камням к роднику спускается. Всё, что нужно, берёт и обратно идёт.

И дивится Дракон, что яблочко само по блюду катается. Былины да сказки рассказывает, да загадки чудные загадывает. Про поля и леса, да про все чудеса, что с делами под солнышком красным делаются.

И пока Дракон удивляется, вновь царевна к нему обращается:

– Отпусти ты меня домой, а взамен оставлю с тобой блюдечко с голубою каёмочкой да яблочко наливное! Тебе в утешение, а мне во спасение.

Вдруг заплакал Дракон, и падают, о скалу ударяясь, слёзы его. И от стука их во все стороны звон хрустальный под небом разносится.

Ей поведал тогда Дракон, что когда-то летал. На вершинах заснеженных гор обитал. Своею слезой родил он скалу и родник для того лишь, чтобы оазис возник. А теперь вот уж сотни лет у скалы живёт и родник стережёт.

Сказал, замолчал да снова начал:

– За подарок такой, отпускаю домой!

Царевна Аксинья с Драконом прощается и тут же в обратный путь отправляется.

– Неси меня, ковёр-самолёт, в моё царство, в моё государство! За горы высокие, за поля широкие. Где ждут меня, дожидаются!

Сказано – сделано!

Вот и дом уж родной виднеется. С ковра-самолёта царевна сходит, а навстречу ей матушка с батюшкой выходят. Все от радости обнимаются.

Как вернулась царевна Аксинья домой, закатили сразу же пир горой! И с тех пор зажила царевна Аксинья долго и счастливо!

Однако это было лишь сказки начало…