И вот на земле в один из золотистых осенних дней родилась девочка с золотистыми как осень волосами и золотистыми глазами. И назвали ее Золотце. Она и впрямь была золотым ребенком для своих родителей.

Девочка подрастала, и научилась неплохо рисовать, ей это нравилось. Но больше всего она любила петь и танцевать под свою же песню. И так у нее это красиво и завораживающе получалось, что слушать и смотреть на нее можно было часами. И людям это нравилось тоже.

Но жизнь шла своим чередом, и со временем Золотце танцевать становилось все некогда, то учеба в школе, то в институте, то работа. Только петь Золотце продолжала, но уже внутри себя, и очень редко вслух, чтоб кто-то мог ее слышать. Все давно уже и забыли о золотой девочке, которая поет и танцует как волшебство какое.

Жизнь текла своим чередом, заботы, хлопоты, а также обиды, ссоры, страхи, претензии. И Золотце заметила, что ей уже совсем не поется, даже когда просят, не может она больше петь, только слезы ее душат. Не могла понять Золотце, что с ней такое? Устала может? Может очень устала?

И как – то раз снится ей сон, что уехала она отдыхать на море. Вокруг солнце, синее море, золотистый мягкий песок, спокойствие и тепло разливается по телу у Золотца. Решила она искупаться в синем море. Зашла в воду, море ласковое, теплое, хорошо Золотцу стало.

Вдруг море стало неспокойным, резко поднялись большие волны, пена на волнах бушует, и из волн появилось чудовище морское. Страшно стало Золотце, а крикнуть о помощи она не может, голос у нее совсем пропал. А чудовище морское пасть разевает, пытается рычать на Золотце, напугать ее наверно хочет, а звука то из его пасти и нету. И заплакало чудовище морское горькими слезами, и так посмотрело на Золотце, что ей все понятно стало и без слов. Прочитала она в глазах чудовища морского и боль, и отчаяние, и страдание, и мольбу о помощи. И поняла Золотце, что не испугать и не съесть ее вылезло чудовище со дна морского, а за помощью оно к ней вышло из морских глубин.

И прошел у Золотца страх и оцепенение. И вернулся к ней голос ее волшебный. Но петь она пока так и не могла. И стала Золотце успокаивать чудовище морское словами, и проснулась в ее Душе доброта и нежность к этому чудищу морскому. Перестало плакать чудище морское и слушало слова Золотца заворожено.

А тут птицы налетели невиданной красы, чирикают, галдят, говорят что-то. Золотце удивилась, что теперь и птиц она понимает. И спрашивает она птицу – как это я вас слышать и понимать стала?

А птица ей отвечает – так это Душа твоя, ты Душой нас слышишь. И поешь ты тоже Душой.

Да не пою я уже – грустно говорит Золотце – отпела свое наверно.

Нет, все не так, пока ты жива, и Душа твоя жива. Раскрой свою Душу, отпусти все горести и печали, отбрось все обиды и претензии. И освободится тогда Душа твоя, и петь и танцевать начнешь заново.

Удивилась Золотце, как раньше она это не замечала. Глянула внутрь себя, а там Душа ее как в грязи сидит и плачет.

И нырнула Золотце глубоко – глубоко в море, до самого дна доплыла, и все чистила и чистила место для Души своей, смывая с нее все обиды, печали, тревоги, страхи и претензии, все нехорошее, что накопила за эти годы жизни.

И очистилась Душа Золотца, вынырнула она из моря синего, ступила на мягкий золотистый песок и вдруг запела, сначала тихо и мягко, но звонко и чисто, как ручей горный. И полился ее голос над берегом моря синего одновременно и успокаивающе и будораживающе, вызывая сразу разные чувства. И закружилась она в танце под свою песню. А вместе с ней и птицы кружились в ее танце и подчирикивали ее песне. Это было очень красиво и волшебно.