Тем временем за канат дополнительно ухватился один из «эльфенков» (эти двое, похожие, как близнецы-братья, выглядели весьма юно), и вниз медленно и как-то основательно пополз кто-то громадный. Олег видел уже четвертую фигуру, спускающуюся в его «склеп» по канату, а с учетом Миры – пятую. Так что примерный масштаб уже представлял. Но не останавливался в своем эксперименте. Так что уже совсем скоро они с Машей определили, что достался им артефактный костюм аж десятого уровня, и что пси-энергии самого Носителя вполне достаточно, чтобы поддерживать защиту в таком состоянии неопределенно долго.

– Если, конечно, она не будет расходоваться на сторону, – прокомментировала явно довольная Помощница, – но я бы посоветовала понизить уровень, примерно вдвое. Избыточен он здесь. Чувствуешь, что здесь нам пока ничего не угрожает?

Олег велел артефактному костюму уменьшить защиту, как и предложили, до пятого уровня, что и зафиксировала Маша уменьшением оттока внутренней энергии Носителя. А потом все таки пригляделся к новому постояльцу. «Мария Павловна» отслеживала его движение от самого пролома в куполе. И сообщила, что пролома этого визуально сейчас нет – последний «гость» его чем-то прикрыл. И это означало, что это действительно последний, с кем Громову предстояло сегодня познакомиться. Ну, как познакомиться – обменяться внимательными изучающими взглядами, после чего Олег приветливо улыбнулся, а «орк» даже не пожал плечами. Просто повернулся и принялся «любезничать» с гномом. Причем на десяток слов коротышки он отвечал одним собственным; весомым, словно гвозди-двухсотка, которые последний гость вбивал с одного удара.

На орка он, на взгляд Громова (тот самый, изучающий) тянул процентов на двадцать. Главное – ростом за два метра и мощным костяком. На который, в силу особенностей организма или недостатка питания, не наросло должного количества мяса. В общем, это была костлявая громадина с темным цветом кожи, не имевшего, впрочем, негритянских черт лица. Они вообще были какими-то особенными, действительно дикими. Так что ни к какой из известных ему четырех земных рас Олег отнести его не рискнул.

– Ближе всего, пожалуй, будут краснокожие. Индейцы, иначе говоря. Слышала про таких?

– Теперь знаю, – кивнула Мира, – Виннету, Чингачгук Большой Змей и все такое. Но никакого отношения к ним этот тип не имеет. Ближе всего к оркусам. Отходы, скорее всего. Модификант; специально выведенный для охранных целей. Составляли основу планетарных войск.

– Что значит «выведенный»? – возмутился Олег, – они тебе что— бройлеры какие-нибудь, или поросята крупной белой породы? Или новый сорт картошки?

В такой вот момент, в сильном возбуждении, даже возмущении, из него полезло то, что в студента Олега Громова целых пять лет впихивали в сельхозинституте.

Маша на его возмущение никак не отреагировала. Ну, и сам он успокоился; понял, что адрес, по которому попытался направить негатив, выбрал неправильно. Но пообещал себе вернуться к этому вопросу. Обязательно, но позже. Потому что сейчас парня приглашали за стол. А точнее – за дастархан. Так в его студенческие годы называли накрытый стол два узбека, неведомо как поступившие в провинциальный вуз. Они же и объяснили, что в дословном обозначении слова дастархан является скатертью, что стелют прямо на пол, а уж на него…

– Да…, – протянул он, опять-таки про себя, – негусто у вас, ребята, кормят.

Сам Громов за годы работы в «Агрокоме» привык хорошо питаться, а так же одеваться, и вообще наслаждаться жизнью. Здесь же предложили тарелку с полосками какого-то вяленого мяса, лепешку средних размеров, очевидно каменной твердости, которую сразу захотелось постучать по этой самой тарелке, или голове того, кто ее выдал (а если конкретнее – то гному) … и все. Еще было пять фляг, персональные у каждого из группы. Громову, естественно, их не предложили. Да он и сам бы отказался прикладываться к чужой посудине. Только теперь он заметил, что пить, в общем-то не сильно и хочется. Хотя прошло…