– А-а… Это можно, – успокоился Блеп. – Правда, сосиска усатая?

Кот лукаво прищурился:

– Если я сосиска, то ты – рифма к словам «красивая полянка».

– Это какая? – насторожился котёл.

– Хвастливая жестянка! – фыркнул Эдфор.

Блеп насупился:

– Я не жестянка, а – настоящий медный котёл… Ладно, я больше не буду обзываться. Во всяком случае – сегодня.

– Вот и отлично! – сказал кот. – Ладно, пойдёмте, чего стоять? Дело само по себе не сделается.

И они отправились в дом. На улице уже смеркалось, скоро должно было стемнеть окончательно. Волшебник любил варить эликсиры и прочие снадобья под вечер, когда на улице становится спокойнее и тише.

Нет, конечно же, можно было навести тишину с помощью заклинания, и даже если бы в городе поднялся ураган – его не было бы слышно. Но Шюртиж предпочитал настоящее, неволшебное спокойствие.

Волшебник развёл огонь, налил в Блепа воды, и стал вспоминать, что ему нужно для эликсира. Один рыболовный крючок целый, один – погнутый. Что ещё? – ага, по горсти сушёных водорослей и речного песка. Ещё щепку от коряги, за которую крючок зацепился в последний раз. Растворить в воде щепотку волшебного порошка. Ничего не забыл? А! Ещё вот это…

Он старался не упустить ни одной мелочи, требующейся для варки. Не то получится, что крючок – вместо того чтобы отцепляться – вообще не будет тонуть. И начнёт плавать рядом с поплавком: а то и вовсе – взлетит и потянет за собой удочку.

Языки огня размеренно лизали дно Блепа. Тот терпеливо ждал, когда закипит вода и Шюртиж бросит в неё всё необходимое. Блеп и не думал шарахаться от пламени. Ведь даже ожив, он остался котлом – в котором можно варить всё, что надо. Волшебник предлагал купить новый котёл, чтобы освободить Блепа от прошлых обязанностей. Но верный друг наотрез отказался от предложения. Он – настоящий волшебный котёл! И точка! В нём можно варить, парить и делать всё, что необходимо.

– Мешаем две минуты по кругу, – Шюртиж почесал кончик носа, вспоминая последние детали варки эликсира. – Потом – пауза на полминуты. И последнее…

Волшебник взял стоящую возле стены удочку, окунул её в воду сначала одним концом, потом другим. Эдфор с любопытством наблюдал за ним.

Внезапно в доме стали происходить очень странные вещи. В воздухе появились непонятные пятна, будто комната была рисунком на бумаге, а кто-то стал ставить на него мутные, сероватые кляксы. Потом послышался неприятный, быстро нарастающий звук: словно под босой ногой чавкает липкая дорожная грязь. В воздухе запахло кислятиной.

– Шюртиж, а ты уверен, что всё делаешь правильно? – испугался Эдфор. – Может, лучше прекратить, пока не поздно?

– Я ничего не мог напутать! – с тревогой воскликнул волшебник. – Это ведь такое простое заклинание, чего тут можно напут…

В следующее мгновение звук, пятна и запах – пропали. Огонь под котлом погас, комната погрузилась во мрак.

Ещё через секунду послышался голос Блепа:

– Что-то здесь не так… И это не из-за варящегося во мне эликсира. Я это чувствую.

Ответить ему никто не успел. Раздался громкий хлопок – словно ткнули иглой в гигантский воздушный шарик.

– Я надеюсь, мы не превратимся в усатые сосисочные огрызки … – ошарашено сказал Шюртиж. И потерял сознание.

– Шюртиж! Очнись! Давай же!

Голоса друзей доносились как будто издалека. Волшебник тихонько застонал, и вынырнул из то ли сна, то ли – видения, приключившегося сразу после наступления беспамятства.

Видение было неприятным и странным, словно от большого рисунка в разных местах отрывали крохотные кусочки, и показывали Шюртижу. Он запомнил немного, кусочки быстро появлялись и так же быстро пропадали. Лучше всего в памяти отложилась ярко-красная звезда в ночном небе, со страшным грохотом падающая на землю. И зловеще улыбающийся, зеленокожий человек в диковинном серебристо-чёрном наряде. У незнакомца было три руки, он протянул их к волшебнику и громко выкрикивал непонятные слова. Шюртиж почему-то был уверен, что это слова неизвестного ему заклинания. От него волшебник чувствовал себя неуютно, казалось – оно вытягивает из него все силы: кружилась голова, Шюртиж быстро слабел.