– Или посади их в клетку. Они заслужили. Нечего бунтовать!

Вмиг русалка стала их госпожой, запустила в них когти. Она проворно собрала синих червей и засунула их в пустую табакерку на столе.

– Как-то раз я уже видел такое, – Рион вспомнил про рыбаков и диво в сетях, обратившее их в монстров. С ним самим тогда ничего не случилось. А сейчас?

Это рискованно! Но едва Ясмин уплыла в ночь (ее снова окликнули голоса из воды), он откупорил остатки рома. Нечто извивалось в них до сих пор. И он допил. И ничего. Прошла минута, другая, третья. А его кожа не покрылась слизью и чешуйками. Монстром он не стал. Значит, его первоначальная догадка верна. Он и впрямь зачарованный.

Оставшаяся в человеческом облике часть команды упорно делала вид, что не замечает недочета. Никто не заикнулся об исчезнувших мятежниках. И никто больше не помышлял нападать на Риона. Он победил, значит, он герой.

Все знали о ночном бунте, хоть и помалкивали. От капитана старательно отводили глаза. Даже Лойд ощущал себя виноватым, что его заранее не предупредил. Хотя он вроде на что-то намекал во время высадки в Пионе, но Рион к нему не прислушался. Мало ли что болтают суеверные ребята о магических задатках капитана и страхе команды перед ним.

Свиток, небрежно брошенный, у края борта так никто и не подобрал. Со вчерашнего дня он оброс ракушечником еще сильнее. Скоро он станет жестким, как пресс для колки орехов, и его можно будет поставить на столе, как украшение. Вероятно, магической силы в нем хватало лишь на один раз, и Рион использовал ее зря, но он все равно поднял свиток, вытянул руку с ним над головой, чтобы все видели и беспечным тоном осведомился:

– Кто-нибудь хочет попасть в такую бурю, из которой «Наяде» уже будет не выплыть? Я могу это устроить.

На этот раз ропота не послышалось. Все понимали: если грянет шторм, зачарованный капитан выживет, а все остальные пойдут ко дну.

Страх подогревало то, что трупов тех, кого не досчитались в матросском кубрике, на борту никто не обнаружил, и того, что Рион сбросил их в море, дозорные тоже не усмотрели. А значит, он умеет делать с людьми что-то настолько жуткое, что они просто исчезают. Рион мог это подтвердить, показав табакерку, из которой слышались стоны, но не стал. Еще рано пугать всех настолько сильно, чтобы они стали вялыми и не смогли работать дальше.

– Тебе стоит мне побольше доверять, – бросил он Лойду. – Если в следующий раз захочешь мне что-то сказать – говори напрямую. Намеки это для кисейных барышень или ученых мужей, а я хочу слышать правду, какой бы неприятной она не была.

Лойд, молча, снял перед ним треуголку и мял в руках. Кажется, эту самую треуголку он выиграл у кого-то, с кем успел сыграть в кости в Пионе.

«Наяда» ненадолго попала в штиль, но затем ветер снова надул паруса. Когда Ясмин пропадает, есть риск, что судно сядет на мель или напорется на подводные рифы. Вероятно, самому пора осваивать магию, чтобы этого не произошло. Даже опытные мореплаватели не всесильны. Когда оказываешься на воде, требуется помощь волшебства.

– Что это? – Рион обратил внимание на то, что драившие палубу матросы, оставляют швабрами разводы алой краски. Похоже на кровь! – Кто подрался ночью?

Лойд не посмел ничего ответить, но Рион и сам уже заметил, что красные пятна образовались в том месте, где зависал призрак.

– Ототрите их, а тряпки выкиньте в море или сожгите! – велел он.

– Не оттирается, капитан, – пожаловался кто-то, уже с полчаса гнувший спину за уборкой.

Пятна лишь размазывались, но не исчезали. Какой черт дернул того красного духа зависнуть именно над его кораблем? Виной всему та русалка, которую он отпустил. Ведь дух благодарил его за освобождение морской царевны.