Вновь сидит она за рукоделием. Только теперь стол перед ней и вокруг бусины разноцветные. Нанизывает она их на нитку тонкую и украшение невиданное собирает, а сама вновь слова обережные нашептывает. Только было наклонилась работу получше рассмотреть, а картинка вновь сменилась.

Уж сидит она в двух лицах. С одной стороны, крючком салфетку ажурную вяжет, а с другой шаль узорчатую на спицах. И вновь добрым словом здоровье, да тепло душевное в изделия вкладывает.

Только хотела поближе подойти, а картинка вновь меняется. Вновь сидит она за столом, перед ней листы мелким подчерком исписанные. И видно, что не простые слова, а сказочные, и чувство такое, что не слова это вовсе, а сама судьба пишется.

Задрожала картинка и растаяла в воздухе, а за ней уж новая появилась. Вроде как сидит Она за мольбертом и картину пишет, а краски и образы прямо из сердца на холст ложатся и от того совсем живыми получаются.

И опять пропала картинка. И опошли они меняться одна за другой. То она в танце кружится, то на гитаре играет, то на лыжах с горы несется. Быстро, быстро замелькали картинки и какие-то не четкие, полу размытые.

А так это пошли мечты мои, что хотелось бы, да пока еще не сделано. Значит и это мне заложено, значит и это смогу осуществить коли захочу.

Вдруг остановилось мелькание и поняла она, что стоит в комнате светом наполненной. Посреди стол дубовый. Во главе сидит женщина: волосы седые, а глаза молодые ясные. Подозвала Лану жестом, руки ее в свои взяла и потекло по пальцам тепло живительное, боль и усталость прогоняющее. И почувствовала Милана, как с теплом этим знания неведомые передаются, и приходит с этим понимание, что она за силу получает и как ее использовать будет. А как только тело до краев наполнилось, отпустила женщина руки, и превратилась в лучик солнечный. Лана и рта раскрыть не успела, чтоб вопрос задать, а уж проснулась.

Открыла глаза. Потянулась и на душе тепло, а в голове ясность. Все на свои места встало и поняла она, что каждое испытание, что в жизни было чему-то ее учило, и не с проста к ней приходило. Знала она, точно знала, что сила ее и умения в руках заключены.

Вышла на крыльцо, а там волшебница по саду ходит. Поздоровалась с Ланой и попросила ее куст розовый полить, а то хиреет он, бутоны не раскрываются, цветы не распускаются. Побежала девушка к ручью полила куст, он сразу головки поднял, листочки расправил. Обрадовалась Милана, вон какая сила в руках ее. А на утро смотрит куст опять хиреть начал. Загрустила девица, видно рано радовалась, и напридумывала себе всякого про руки свои, да силу необычную. Поселилась в душе тревога, голова от вопросов разрывается. Что я в этом мире и что за сон мне приснился, а ну как не отгадаю я своего предназначения, что ж так и буду жить всю жизнь в сомнениях?

А и что ж тогда, ничего страшного, – стала сама себя уговаривать. Пойду домой да засяду за рукоделие. Мои изделия всем нравятся, да и все там у меня легко получается. Только подумала, а перед глазами встал образ седовласой женщины с ясными глазами: будто смотрит она по-доброму, а сама головой качает и от рук ее словно свет идет и в Ланины руки вливается. И опять она чувствует, как теплом и уверенностью наполняется. Женщина пропала, а Лана поняла, что жить по-другому уже не сможет.

И вновь побежала к ручью, полила розовый куст. И опять налились бутоны и расправились листики. А на утро все та же картина: стоит куст и вновь хиреет. Совсем духом упала девица. И тут смотрит, а по тропинке все тот же рыжий кот идет, и словно в усы улыбается. Вижу нашла ты свое предназначение, только сама в силу свою не веришь. И пока сомнения в сердце твоем живут не сможешь ты его до конца исполнить.