Ей почему-то стало стыдно перед Валерием признаваться в личных неудачах. Когда-то давно она была по уши влюблена в него, мечтала, что судьба повернется и сведёт их вместе. Наверное, у неё имелись какие-то шансы до Игнатова. А теперь… Кому захочется иметь дела с мамашей, у которой четырехлетний «прицеп»?

Да и ей никто не нужен. Найти бы дочку!

– Считаете, Маришка отправилась к бабушке?

– Я не знаю, что думать… Я после кипятка сначала холодный компресс к руке прикладывала. Потом пыталась обед доварить. На стол накрыла, хватилась Маришки, а её – нет. В огород глянула, до туалета дошла, в сарае проверила. Вдруг, думаю, прячется. Тоже – нет. Дошла до Архиповых, где Маришкина вторая подружка живёт. Там мелкую не видели.

– А дальше?

– Я бегом на другую улицу, где у моей козы ещё несколько знакомых. У них – нет. Тогда на велик, и кругом по всему саду. Соседей спрашиваю, а те руками разводят. Тут я и перепугалась, что Маришка надулась и всё же пошла самостоятельно через лес в город. «Ах так, – думаю, – догоню!» Тут до ближайшего микрорайона километра три. Мелкая бы все равно дойти не успела. Я на велике её догонять поехала. Пусто! Пару собачников встретила. «Девочку, – говорю, – в белой футболке и розовой юбочке не видели?» «Нет», – отвечают. Гоню в сад и еще раз объезжаю всех, у кого дочка может быть. Как сквозь землю провалилась!

– Раиса Ивановна в Верхней Пышме живет?

– Нет, в Екатеринбурге, на Эльмаше. Но мелкая же не представляет себе расстояние от сада до Пышмы, а оттуда до Екатеринбурга. Здесь я ее на велике вожу. А когда надо было к бабе Рае ехать, ее из нашего дома забирали на машине. Что у нас из Пышмы до Эльмаша добраться? Двадцать пять минут, если без пробок.

– То есть вы считаете, что девочка не побоялась идти одна лесом?

– Я уже вашему оператору рассказывала. Маришка у меня такая… Она уже пару раз убегала, когда ей что-то не нравилось.

– Неужели?

– Я расскажу. Шли мы как-то из детского сада, и тоже поссорились. Она внезапно разворачивается от меня и уходит. Просто идет, не разбирая дороги, и не оглядывается. А там дворы, в которых мы с ней и не были. Я, конечно, следом иду, но немного на расстоянии. Самой любопытно, когда мелкая остановится. Маришка, коза такая, хоть бы раз обернулась! Четыре года, а уже – характер. Так минут двадцать я её преследовала.

– Может, девочка просто домой пошла? У неё ключ от квартиры есть?

– Она без ключа. Маришка – маленькая, до замочной скважины ещё не дотягивается.

– Своего мобильника тоже нет?

– Зачем ребенку сотовый? Мультики бесконечно смотреть?

С этим Валерий не мог не согласиться, но решил уточнить:

– Тут дорога до города прямая и натоптанная?

– Нет. Тут сплошняком – сады. Кроме нашего ещё два. К каждому из города ведут тропинки. А дальше, если наискосок от нас – поселок Шахты. Через трассу – Санаторный. Чуть дальше – село Балтым. Такая паутина из этих троп, что я, когда на велосипеде поехала Маринку искать, сама запуталась. Не туда свернула, и увела тропа в сторону. Слишком много пересечений и разных перекрёстков. А уж я, казалось бы, этот лес знаю как свои пять пальцев… Сколько тут за грибами ходила?

– Заблудиться и в знакомых местах можно.

– Не пугайте меня. Всё думаю: девочке каково? Она же только со мной на велосипеде этот маршрут проезжала. Если Маришка сбилась, кто знает, на какой она теперь тропинке?

Голос Лили слегка дрожал и звенел от поступивших слез. Брови Валерия сдвинулись. Того и гляди, мамочка разрыдается, и толку никакого не будет.

– Лилия Алексеевна, соберитесь. Сейчас уже половина шестого, жара спадает, но ребенок напуган и без воды. Вам надо быть если не сильной, то хотя бы адекватной. Если ваша дочь идёт по лесу, все может быть не так страшно. В воскресенье на всех этих тропах полно народу. Дачники, люди, выгуливающие собак, компании, вышедшие на пикничок, бегуны. Если девочка будет придерживаться троп, а не решит срезать дорогу через лес, то высока вероятность, что её кто-то уже увидел. Возможно, ее даже ведут за руку сюда, в сад, или в город по адресу, который она могла назвать. Улицу, номер дома и квартиру ваша дочка знает?