– Нет! Я… я так не думаю. – Иван замотал головой, но его голосу уверенности явно недоставало. – Отец всегда держит слово. И уж точно не стал бы гарантировать того, что не сможет или не пожелает выполнить.

– Однако непростые времена требуют непростых решений, – осторожно возразил я. – В конце концов, не обязательно клятвенно обещать, чтобы кто-то решил… Даже молчание не так уж сложно истолковать неверно.

– Так пусть об этом грустит сам толкователь! – огрызнулся Иван. – Никто не обязан держать ответ за чужие домыслы.

– Разумеется. Однако Меншиков все-таки нашел повод обидеться. – Я поднялся и шагнул вперед, разминая плечи. – Или посчитал плату за гибель двух сыновей недостаточной.

– Думаешь, он таким образом просто пытался отомстить? – Иван недоверчиво поморщился. – Или надеялся заставить отца пойти на уступки? Сейчас, спустя столько лет?

– Всего четыре, – отозвался я. – Не так уж и много, как по мне. Обиды живут куда дольше. Порой настолько, что за грехи отцов расплачиваются их дети.

– Пожалуй, так оно и есть… Хотя я все равно не могу поверить, что все это сделано из одной лишь злобы или корысти. Не бывает так, Володя! – Иван легонько хлопнул себя по колену. – Меншиков мог оказаться изменником и просто злобным старикашкой. Он действительно мог годами вынашивал планы мести, но дураком никогда не был – и вряд ли выжил из ума теперь. Человек с его опытом действовал бы иначе, разве нет?

Я уже открыл рот, чтобы возразить, – но так и не произнес ни слова. Может, его высочество и переоценивал Меншикова, наделяя несуществующими интеллектуальными и моральными качествами, однако кое-что он все-таки подметил верно.

Его светлость не просто прокололся или ошибся в одной из сотни мелочей, которые полностью не учесть никогда и никому. Нет, все вышло куда хуже. Его план потерпел абсолютное, сферическое в вакууме фиаско – если не сказать грубее. И пусть первая часть с заговором, закулисными интригами и изощренными убийствами с помощью проклятий и нитсшестов выглядели убедительно-опасно – эндшпиль явно не удался.

Лобовой штурм дворца с чуть ли не дюжиной Владеющих внутри, да еще и прямо посреди бела дня. Не то чтобы совсем неграмотный или безнадежный, но все-таки чересчур суетливый. Всего сотня солдат или даже меньше – на такую операцию явно маловато.

Я в очередной раз прокручивал в голове весь бой на лестнице от начала до конца. И все больше убеждался, что затея Меншикова была просто обречена на провал. Самоубийственная атака перечеркнула все, чего заговорщики так или иначе смогли добиться за два года.

И это никак не вязалось с коварством древнего колдуна, который все это время водил за нос столичных сыскарей, понемногу избавляясь от тех, кто ему мешал. Будто симфонию, начатую и продолженную опытным мастером, ни с того ни с сего решил дописать недалекий и бездарный выпускник консерватории.

Иван прав – так не бывает!

И все же случилось. А значит, я упустил что-то важное. Какой-то незаметный на первый взгляд нюанс, который заставил опытного и осторожного шулера пойти ва-банк с парой двоек в руке.

– Впрочем, какая разница? Что там было на самом деле, – Иван криво ухмыльнулся, – мы узнаем, только когда вернемся… Если вообще вернемся.

– Должны. – Я забросил на свободную койку подвернувшееся под руку шерстяное одеяло. – Но пока лучше рассчитывать, что мы проведем здесь несколько дней. Или даже неделю-другую.

– Неделю?! – вытаращился Иван. – Без питья, без еды, в городе, полном нечисти?

– Как будто у нас есть выбор. Вряд ли эти несчастные остались здесь по собственной воле. – Я указал на ближайшего покойника. – Нам нужно не только отыскать Прорыв, но и успеть к нему раньше, чем георгиевские капелланы. И при этом не угодить на ужин к лешему. Или к нашему летучему другу. – Я поднял палец вверх. – Будь это так просто, солдаты смогли бы вернуться.