Она хохочет не своим громким звонким, но в то же время глубоким голосом так сильно, что у неё из глаз начинают идти, нет, не слёзы, кровь.

– Что тут смешного?!

Она приходит в себя и смотрит на меня кровожадным, жестоким и самоуверенным взглядом.

– Не будь глупцом, Олег, он очень силён, он старше деда твоего прадеда. Но не волнуйся, ты с ним всё равно встретишься.

– Зачем я вам нужен?

– Нет, МОЕМУ хозяину нужен не ты, а твоя сестра. Даже если бы ты был дома, а не на вече с остальными мужчинами, то всё равно не смог бы нам помешать. И хоть нам было велено убить всех, кто помешает забрать твою сестру, я просила его за тебя и он согласился. Он согласился обратить тебя. Как жаль, что я не обладаю необходимыми силами, дабы обратить тебя прямо сейчас.

– Что?! Вы забрали Надежду?

– Да забудь ты о них. – Говорит Вера пренебрежительным голосом. – Ты им не нужен, но ты нужен мне. Признаюсь, я даже испугалась, когда не нашла тебя в доме, ведь завтра нас уже здесь бы не было и для нас навсегда была бы потеряна возможность быть вместе, но я нашла тебя и сейчас мы одни.

Вера подходит медленными и уверенными шагами.

«Нам было велено убить всех, кто нам помешает забрать твою сестру», – звинит в голове.

Моя Матушка и мой брат мертвы? Нет.

– Не верю, они не могли умереть!

– Но это так, не волнуйся, я лично позаботилась, чтобы они не слишком долго страдали. – говорит она, пронзая меня никогда не свойственным ей холодным взглядом.

Как же она изменилась. Пропитана смертью, жестокостью, лишена всякой жалости. Не верю, не верю, что она такова на самом деле. Не верю, что она убила мою семью, не верю, что моя семья вообще мертва. Она меня обманывает. Я обязан выжить и спасти их.

Она подходит с уверенностью, что я не причиню ей вреда. Хорошо, это поможет мне.

Я остаюсь стоять неподвижно и жду, когда она подойдет поближе. Вера протягивает руки.

Ещё один шаг и ещё. Сейчас.

Левой рукой я хватаю Веру за плечо и тяну к себе, а правой вонзаю в её сердце ветку. Зрачки её расширяются, она замирает и обвисает на моих руках.

Хорошо, ветка пронзила её сердца.

Я кладу её на землю и остаюсь над её мёртвым и прекрасным телом.

Осина. Если ведунья не соврала, её душа свободна. Волосы всё ещё такие же мягкие, а кожа всё такая же гладкая. Грустно. Как же грустно терять её вновь. Как же больно терять любимую вновь. Пусть она стала жестокой, пусть она стала упырицей, пусть она хотела отвести меня к своему повелителю, дабы превратить меня в упыря. Пусть. Я всё равно её люблю, и всегда буду любить.

Из очей моих падает несколько капель, но не больше. Я не позволяю себе рыдать, не позволю себе горевать, не сегодня.

– Прости меня, Вера, прости, что не сберёг. Однажды богиня смерти, Марена, забрала тебя у меня силой, теперь же я молю её, дабы она приняла твою измучившуюся душу в своё царство. Прошу тебя Вера не ищи возмездия, обрети покой.

Я встаю на ноги и смотрю на землянку ведуньи:

– Ты сказала, что если я пойду по этой тропе, то смогу спасти семью. – В ответ мне раздаётся лишь молчание. – Прошу, упокой её тело и душу.

После этих слов поворачиваюсь к дому и бегу что есть сил.

Когда же я наконец-то добегаю до него, то останавливаюсь не в силах сделать ни единого шага, даже не в силах пошевелиться.

Люди бегают с вёдрами, пытаясь потушить разбушевавшееся пламя, охватившее отцовский дом.

Мои родные …. Нет, не могут они быть там. Не верю.

К моим конечностям поступает свежая кровь, возвращая возможность двигаться, и я бегом бросаюсь к дому – мужики, завидев меня, кричат:

– Стой! Стой кому говорят, – не переставая кричат они, и пытаются поймать меня.