Но я была глупой, и меня тянуло к неизведанному. Впрочем, мало что изменилось. Когда наступила ночь, я незаметно пробралась в их повозку и скрылась там. С первыми лучами солнца мы отправились в путь. Дорога была долгой и жаркой, так что я смогла как следует выспаться. Обнаружили меня только на следующее утро, когда мы приехали на ветреную гору. Сказать, что они были удивлены, значит, ничего не сказать. Владимир бранился как чёрт на меня, мол, зачем я вообще сделала это, бранился на своих соратников, что они не были внимательными. Но как быстро он нагрелся так, же быстро и остыл, в конце концов, мы уже были на месте, а на возвращение меня назад заняло бы сутки, так что об этом даже речи не было. Мы начали устраивать привал под могучими кронами деревьев в наиболее близком и незаметном месте от горы. Они поставили мне палатку, и чтобы я опять что-нибудь не выкинула, давали мне разные задания. Так что без работы я не осталась. Ну, а когда наступила ночь, они наказали мне сидеть в палатке и ни в коем случае не выходить. Затем Сергей, чьё имя я узнала, когда мы с ним варили суп, попросил меня посмотреть в его карие глаза, и я провалилась в дрёму.

Очнулась же я глубокой ночью в своей палатке. Когда вышла из неё, никого в лагере не было. Увидев на вершине горы пожар, я испугалась за своих друзей и побежала на гору. Там я увидела то же, что ты сегодня, и даже больше. Это были не те волки, что ты видел, глядя на меня, это были огромные на половину люди, на половину волки в броне. Они сражались с ведьмами, точнее с целым шабашем ведьм, которых было втрое больше чем их. Это была страшная битва. И хоть ведьм было много и их объединённые силы были велики, но они всё равно терпели поражение от их когтей и клыков. Я едва сдержала ужин от увиденного.

К концу битвы осталось всего несколько ведьм, окруженные и полные ненависти. Одна из них каким-то образом увидела меня, скрытую во тьме ночной, и я признала в ней старуху, которая была в родительском доме, после чего она сказала: «Будьте вы прокляты, волколаки!!! Будьте вы все прокляты! И будь проклята ты, девчонка!», – тут волколаки впервые обратили на меня внимание за всё время битвы: «Может моя сила и не погубит вас, но я нанесу вам удар, что ранит ваши сердца!» Она взглянула на меня, и мне стало очень плохо, я пошатнулась и упала, всё ещё смотря на всех них. Сообразив, что произошло, волколаки оскалились и совершили последнее нападение. И меня вырвало. Однако то, что я увидела после, поразило меня ещё больше. Все они стали оборачиваться а когда закончили, я узнала в них тех, кто были со мною весь день, с которыми я общалась в деревне. Владимир подбежал ко мне и понёс в лагерь.

«Ну, зачем ты только пошла за нами?», – спросил он меня. В его голосе не было злости только страх.

«Я боялась, что с вами что-то случилось, и побежала посмотреть», – ответила я. Мой голос был очень слабым, тогда я еле могла дышать, но собрав силы спросила: «Что она со мной сделала?».

Ольга, усмехнувшись, смотрит на меня съедаемым собственной глупостью взглядом.

– Понимаешь? Меня не волновало, кто они такие, не волновало, что они могут сделать со мной то же, что и с этими ведьмами. Я их просто не боялась, словно, чувствуя, что они мне не опасны.

– И что же он ответил? – спрашиваю я, понимая, что сейчас она вот-вот раскроет что-то тайное. Ольга, Ольга, как же легко тебя разговорить, если знать, куда надавить.

– «Не бойся», – сказал он: «Я не допущу, чтобы ты погибла».

Он принёс меня в мою палатку и сказал, что сейчас вернётся. Через минуту он вернулся с Михаилом. Травником как я считала, и как оказалось знахарем. Тот посмотрел не меня, а затем поводил по мне рукой, быстро бормоча при этом слова силы. Закончив, он посмотрел на Владимира, и они с ним вышли из палатки.