Спустя короткое молчание из моих уст льются слова:

– Я уж решил, сам Хорс явился ко мне, а оказалась волкодлачка.

Олька качает головой и говорит:

– Волколачка, но никак не вокодлачка.

– Есть разница?

– Не каждый её замечает но да.

Одежда её разорвана у пояса и колен, а так в основном она цела пусть и сильно изношена и полна дыр.

– У тебя сочится кровь, – говорит она мне совершенно спокойным голосом, делая ко мне небольшой шаг.

Опустив голову, я вижу, как тело моё обливается отнюдь не потом, кровью.

– Позволь мне заняться ранами.

Я поднимаю руку ладонью вперёд:

– Не стоит, всё равно ты не в силах мне помочь, к тому же тут нечему помогать.

– Что за глупости, – с неподобающей дерзостью твёрдостью и настойчивостью говорит Ольга.– Ты кровь теряешь, и если не перетянуть раны так и погибнуть не долго.

– Отнюдь, благодаря этому кровотечению я переживу эту ночь.

В глазах Ольги читается непонимание.

– Яд. Прошлой ночью мне нанесли раны когтями, что несли на себе тень смерти. От этого яда меня бы не спасли твои травы, хотя он и отсрочили мою гибель. – На моём лице проявляется благословленная улыбка. – Теперь я это чувствую… – Я прикасаюсь к дереву справа от меня пропуская через себя её силу. – Теперь, когда я переполнен потоками самой жизни и из меня выведен яд упырей, кровопотеря мне уж точно не грозит.

– Ненадолго, – говорит Ольга сдавленным голосом. – Подобная сила сколь быстро приходит столь же быстро и покидает тебя… – Она молча кивает и продолжает говорить. – Хорошо, не хочешь, чтобы я перевязала тебя, настаивать больше не стану но советую тебе идти за мной.

– Куда?

– Обратно в лагерь.

После этих слов Ольга поворачивается и начинает идти.

– Постой. – Ольга останавливается и смотрит на меня недобрым вопросительным взглядом.– А как мы тут оказались.

– Лично я… искала тебя, а вот ты как тут очутился мне неведомо… Идём уже. – Говорит она и продолжает идти.

– Чем я тебе так не угодил, что ты так зла на меня? – Спрашиваю я спустя какое-то время нахождения в пути.

– Зла с чего ты взял? – Спрашивает она с ироничным голосом. – Ты хоть представляешь, как ты меня выставил перед мои племенем? – Слышится после недолгого молчания.

– Я даже не понимаю в чём дело, но по голосу догадываюсь, не очень хорошо.

– «Не очень хорошо» это мягко сказано. Меня послали вперёд во главе небольшого отряда обустроить лагерь, разведать обстановку в вашем городе и узнать на сколько всё плохо. И что же я делаю? Вместо разведки спасаю от расправы упырей полуживого готового встретиться с предками человека и, надо до такого додуматься, притаскиваю его в только что разбитый лагерь волколаков. По мере своих возможностей поддерживаю в нём жизнь, до прихода знахаря. А когда племя в полном составе приходит в лагерь осведомлённое моим посланцем о неожиданном госте и о его плачевном состоянии, самого гостя нигде нет. Говорить, что было дальше?

– Догадываюсь. – Я оглядываюсь по сторонам, пытаюсь найти холм с лагерем. – Насколько мы далеко?

В ответ лишь молчание.

– Ольга, прекрати дуться. Ты не ребёнок и вроде бы воительница, так умей принимать и отвечать за свои ошибки.

Она останавливается и поворачивается ко мне, вместо зелёных очей на меня смотрят две, покрытые серебряными радужками, чёрные точки.

– Я ошиблась!? – Её голос отдаёт рыком, а лицо неестественно подёргивает.

– Да ты. – Говорю я спокойно. – Тебе и твоим друзьям удалось спасти меня, несомненно, а что потом? Ты же ведь не промыла мне раны, не послала кого-нибудь в деревню, разведать есть ли у них знахарь? Вместо этого ты отправила всех своих людей доложить о произошедшем, хотя хватило бы и одного, я ведь прав?