– С ними вообще сложно о чём-нибудь либо договариваться, – буркнул часовщик, видимо, не считая их за серьёзных борцов с властью.

– Нет, вы не правы, – защитила их Маринка. – Мне ещё в деревне с некоторыми из них приходилось разговаривать. И мне показалось, что намерения у них самые серьёзные.

– Ну, тогда бы и шли к ним, – рассердился Аркадий Павлович.

– Нет, нам ближе по духу «Вперёд, Че Гевара!».

– Потому что ещё в вашей голове ветер гуляет.

– Но и вы нам тоже близки. Ведь цель у нас-то одна?

– Цель-то одна, – сокрушая эти наивные мысли, говорил Аркадий Павлович. – Да стратегии разные. Я бы даже сказал, что у отдельных борцов с режимом её совсем нет. Хотя, что попусту об этом болтать. Если решили, значить тому и быть. Всё-таки это лучше, чем быть членом молодёжного крыла Всеединой партии.

– И вы нам обещали помочь связаться с чегеваристами, – напомнила Марина.

– Да обещал. И слово моё крепко.

– Ой, – умилилась Ульяна. – Прямо как в старинных заговорах: и слово моё крепко. Только осталось закончить: аминь.

Аркадий Павлович странно посмотрел на неё, как бы говоря: и эти тоже принимаются за борьбу. Потом вдохнул и сказал:

– Сегодня вечером сюда должен прийти Митя, этот самый, что тебе, Ульяна, пароль сообщил. Вот он тоже собирается стать чегеверистом. Марина с ним уже знакома. У него скоро должна с ними произойти встреча. Ну, вот! Присоединяйтесь… Однако, мне уже пора. Как бы не заподозрили в чём. Вы же пока здесь оставайтесь. Запритесь и открывайте только на условленный стук. Если что, Марина знает, как выйти. Всё поняли? Прощайте.

И взяв керосиновую лампу, он отпер дверь и вышел. Как только

послышались его шаги, поднимающиеся вверх по лестнице, Маринка заперла дверь и сказала Ульяне: – У меня прямо мурашки по телу пошли. Это же надо же, не сегодня-завтра может решиться наша судьба. Митя сказал, что им как раз нужны смелые и решительные девушки.

Потом, подойдя к Ульяне, опять обняла её, но только очень нежно.

– Если бы они тебя пытали, я не знаю, что с ними бы сделала! У! – и она грозно потрясла кулакам. Из-за плеча мелькнул хвост её небольшой косички-колоска. Ульяна была тронута до слёз. И, улыбнувшись, шепнула её на ушко: – Кошка. Дикая сиамская кошка.

Рыцарь без страха и упрёка

9-е декабря. Среда

Il a dit qu´il cherchait le Saint Graal depuis la moitie

de sa vie, mais il ne ressemblait à un fou.

Eugène Brel. Les fantôme du boulevard Voltaire.^>3

Когда Жуков и Рябинин на своём гремящем драндулете, после двух часов тряски по просёлку, опять выбрались на большак, солнце уже встало и светило в лицо. Но от этого веселей не было. Практически до самой бензоколонки молчали, безразлично куря папиросы. Каждый думал о своём. Жуков о том, что чего так жадно ждали, пришло. Только не очень-то от того радостно. Рябинин – о том, что будут привлекать армию, и тоже на это не радовался. А должен бы. Органы власти на местах будут ослаблены. Ведь весь вопрос стоял, как скоро управится армия с волками, а заговорщики с местной охраной. Было ли им жалко мужиков, которые были загрызены? А как же! Не люди они, что ли? Только те сами дураки, что согласились вшестером выступить против полчища хищного коварного зверя. И что за дурь! Из Гороховца их послали в Вязниковский район, а охотников из последнего, как говорил тот здоровяк, послали в Гороховской. Бардак! За этими размышлениями так и докатили до бензоколонки. Увидев её, Рябинин присвистнул.

АЗС представляла собой избу с печным отоплением, перед которой располагались четыре колонки. Эта бензоколонка, как и, соответственно, все нефтяные запасы родины, принадлежала некоему смуглому олигарху-инородцу. У заправочной станции сидел бородатый старик с дранным треухом на голове и двустволкой за спиной, ремень которой прижимал грязный военный ватник на груди. Он, постоянно сплёвывая, беззаботно курил козью ножку. Подъехав впритык к одной из колонок, Жуков, открыв дверь и, спрыгнув, весело крикнул: – Ты чо-же, борода, куришь возле огнеопасного места? Да и дым из твоей избушки – тоже фактор риска. Сам знаешь, шальная искра устоит тут тебе стихийное бедствие.