– Да-да. Победу. А ты уверена, что этого парня нужно ловить? Ведь он как-никак наказал насильников. Жестоко, конечно, но если вспомнить то, что каждый из них отмотал срок именно за подобное преступление, то…

– Александр Сергеевич! Вы ли это? Я поражаюсь вашим мыслям. Вы ведь сами прекрасно знаете, что самосуд в нашей стране, даже проведённый с самыми благими намерениями, приравнивается к преступлению.

– Конечно-конечно, Вероника. Я прекрасно это знаю. Просто проверял тебя. Вдруг подобные мысли поселились в твоей голове. Из женской солидарности, так сказать, – Паскальский заговорщицки подмигнул девушке.

– Я прежде всего блюститель закона, а потом уже женщина, – с достоинством произнесла лейтенант Синицына, слегка вздёрнув к верху носик.

Этот жест показался капитану настолько умилительным, что он невольно залюбовался красивым личиком своей помощницы. Огромные синие глазищи и по-детски пухлые губки придавали ему какую-то особую трогательную привлекательность. Небольшой носик вкупе с аккуратным подбородком и алыми щёчками формировали облик маленькой беззащитной девочки. Русые волосы были заплетены в тугую длинную косу, что ещё больше молодило девушку. Впрочем, беззащитность эта была обманчива.

Однажды Паскальский был свидетелем того, как его юная помощница в один момент скрутила здоровенного сержанта, который вздумал за ней поухаживать. Но делал он это неуклюже и даже слегка как-то по-хамски. Вот и получил пинок по коленной чашечке и залом руки за спину под весёлый хохот сотоварищей.

«Эх… годы, годы. Скинуть бы эдак годиков пятнадцать, да замутить с этой крошкой любовную интрижку…» – Паскальский резко мотнул головой, выкидывая оттуда крамольные мысли.

– Ну, так как описала наша потерпевшая вероятного убийцу? Кстати, не факт, что она видела именно того, кто нам интересен.

– Конечно, не факт, – согласилась Вероника. – Но проверить эту версию просто необходимо. В общем, она видела его всего лишь несколько секунд, но запомнила почему-то очень хорошо. Молодой человек лет двадцати пяти, русоволосый, со спортивной стрижкой, спортивного телосложения, был одет в полосатую майку и камуфлированные брюки. Не правда ли, довольно неплохой кандидат на роль бесшумного убийцы?

– Да, пожалуй, ты права. Если исходить из того, что убийство совершил профессионал, то этот парень по описанию наиболее подходит на эту, как ты сказала, роль. Что же, вызывай пострадавшую в качестве свидетельницы. Составьте подробный фоторобот. Потом мы обозначим следственные мероприятия по розыску подозреваемого.

– Уже. Я выписала Караваевой повестку на 14^>00, и где-то через полчасика она уже будет здесь.

– Вот и славненько. Работай, Вероника. А я пока займусь бумагами. Текучки, понимаешь ли, накопилось выше крыши. Никак разобрать не могу.

– Я поняла вас, Сергей Александрович, – улыбнулась девушка. – Пойду договариваться насчёт фоторобота…

Он сидел в своей землянке и привычно размышлял над бренностью бытия. Это была своего рода медитация, которой он мог предаваться бесконечно. В землянке было темно. Слабый свет, пробивавшийся через небольшое отверстие, служившее заодно и вентиляцией его подземного жилища, тускло освещал часть пола небольшим световым пятном.

Ему нравился подобный полумрак. Почти темнота. Он прервал свои неспешные мысли и достал банку тушёнки. Необходимо было подкрепить жизненные силы. Десантный нож легко вскрыл тонкий металл, и он принялся поглощать крупные куски свинины, не обращая внимания на холодный густой жир. Он вообще никогда не разогревал пищу.

Во-первых, в его землянке не было предусмотрено печи с дымоходом. Во-вторых, ему было просто всё равно что он ел. Главное, чтобы было питательно. Зимой, конечно, в землянке несколько холодновато, но он привык и не обращал внимания на холод даже в самые трескучие морозы.