Я пришла в себя примерно за час до рассвета, если мне не изменяют внутренние часы. С трудом поднявшись на руках, я прислонилась к фургону, вытягивая ноги и запрокидывая голову. Мыслей не было, я просто сидела, изучая грязный потолок и ждала, когда затянутся раны на голове и срастется перелом на руке. Вправив, неоднократно ломаный, нос, я даже не ойкнула. Когда дышать стало не так больно, я попыталась встать, но удалось это с трудом. Ноги дрожали и все время подкашивались. Не дойдя двух шагов до матраса, я упала, растянувшись на полу.

– Не пойду на пробежку, – одними губами прошептала в темноту гаража, доползая до спального места и, свернувшись калачиком, постаралась уснуть. Придется идти в свитере или водолазке, чтобы синяки никто не увидел. В отличие от порезов или переломов синяки оставались и держались дня два-три, а так раны затягивались примерно за одну ночь, правда, с каждым разом шрамов после них оставалось все больше, и процесс длился дольше, чем раньше. Кажется, организм слишком часто регенерировал, поэтому его ресурсы истощаются. Я испугалась мысли, что однажды мое самоисцеление исчезнет совсем и тогда двух таких ночей подряд мне не пережить. Я не знала с чем это связанно и можно ли как-то вернуть его.

– Может, найти того оборотня и спросить его? – Но эта мысль сразу отпала, как только я вспомнила, что натворила, и теперь он вряд ли будет со мной дружелюбен. Скорее порвет на лоскутки.

Разжав кулак, взглянула на свою маленькую тощую ладонь. Я попыталась преобразить ее в лапу, но как только захрустели кости, я вскрикнула от боли и бросила эту затею. Что я за оборотень, который даже перекинуться не может?!

За такими мыслями меня и настиг беспокойный сон без сновидений.

Я неслась во весь опор в сторону школы, потому как сильно опаздывала, а первым уроком у нас история, и мистеру Рисингу это не понравится! Ворвавшись в класс вся растрепанная и в мыле, на пороге я столкнулась с двумя парнями, которых раньше никогда не видела. Они стояли возле преподавателя и все трое грозно смотрели на меня. Извинившись, я проскочила к своему месту и, достав нужную тетрадь, постаралась привести волосы в порядок. Тем временем учитель продолжил свою речь.

– Как я уже говорил, двое этих молодых людей отныне будут учиться вместе с вами. Представьтесь, пожалуйста, – мужчина махнул рукой, давая слово новеньким.

– Меня зовут Закари Рисинг, а это мой двоюродный брат Дэвид, – тот, у которого были светлые волосы, заговорил первым, сначала представившись, а затем и представив кузена. – Мы недавно перебрались в этот штат, до этого жили в Небраске. И да, это не совпадение, мы родственники.

На этих словах он пренебрежительно указал на мужчину рядом с собой, часть учеников сдержанно хихикнули. Большей их частью оказались девушки, которые уже начали строить новичкам глазки. Надо признать, парни достаточно симпатичные.

Закари был ниже брата буквально на несколько дюймов, но при этом так обезоруживающе улыбался, что мог бы посоперничать в обаятельности с Николасом. Единственное, что объединяло этих троих – светло-карие глаза. В одежде Закари предпочитал классику – светлые рубашку и джинсы, а на голове у него царил легкий беспорядок. Дэвид же наоборот выбрал темные тона, что делало его похожим на ворона. Черная футболка и в нескольких местах рваные штаны из плотной ткани. Левое ухо проколото в четырех местах, в то время как в правом была всего одна серьга. Руки венчали напульсники и кожаный ремешок часов. Зато у Закари уши были не тронуты, так же как и запястья, а вот пальцы украшали два перстня на среднем и большом пальцах, на шее поблескивала тонкая золотая цепочка.