Моим главным страхом было потерять себя и прогнуться под натиском обстоятельств. Я боялся, что война, развязанная дураком королем, сломает нас и придется сдаться в стадо страха, безнадеги. Но Санна была другой, она хотела привыкнуть и влиться в эту атмосферу. Ей казалось это постоянством.

– Мы молодцы, Санна, – я улыбнулся, потрепав её за волосы, от чего дико заволновался. – Нам ведь ничего не стоит уехать, нужно лишь подождать…

– Говен, – перебила меня сестра. – Проблема не в Лореуле, а в нас. Мы должны научиться жить здесь.

– Ты действительно этого хочешь? – я обеспокоенно посмотрел на Бет, которая бродила вдоль болота.

– Я устала. Думаю, что мама тоже. Нужно перестать грезить о несбыточном и приложить усилие на благо спокойствия в мире, в котором мы родились и где приходится жить. Наш мир – это Бронда, а не воздушные замки.

Сестра поднимается с земли.

– Это лишь часть мира, Санна, – я чуть ли не умолял её. – Вспомни, о чем ты мечтала пару лет назад. Ты не обязана свыкаться с тем, что происходит. Ты вправе делать выбор.

– Я его сделала, Говен, – обрывает меня сестра. – Проблема лишь в том, что ты не хочешь его принять, тем самым терзая себя. Мы разные, пойми это уже наконец.

Она уходит, оставляя за собой горечь, отчего я хмурюсь. Я знаю, о чем она говорит. Я действительно хочу вырваться из плена, для меня этот город – тюрьма, клетка из воспоминаний, людей и рамок, войны. Я знаю, что способен на большее и могу жить так, как хотел бы. Мне всю жизнь не хватает лишь веры, даже отец в меня не верил, смотрел с улыбкой и гладил по голове, а в глазах блестело беспокойство. Почему я всегда всем кажусь бедным? Я не знал. Может быть, мои мечты действительно несбыточны, но прийти к этому я хочу лишь сам, а не с подачи других.

– Говен… – тихо и обеспокоенно позвала меня мама, когда я наконец пришел домой.

Я молча улыбнулся и прошел мимо, направляясь в свою комнату. Я не должен делиться с ней всем этим. Я так чувствовал. Не исключено, что ошибаюсь.

– Ужинайте без меня, – все же сказал я перед тем, как закрыть дверь в комнату.

Мне тяжело. Не могу я всю жизнь оставаться здесь. И от этого становится тошно. Правильно ли это? Не знаю. У меня даже нет друзей, я никогда не знал общения, кроме как с семьёй. Но плохо себя я не ощущал от этого. У меня была цель, и я в одиночку шел к ней. Лишь это тяготит. Мне не с кем было разделить свою мечту.

– Почему я такой? – пробубнил, чертя круг в воздухе. – Разве я просил такие мечты и цели? Или я действительно сам этого захотел?

Круг начинает светиться, и из него вылетает мотылек, который, сделав виток вокруг моей руки, исчезает.

– Что же я такое? И имею ли ценность? К чему ты меня готовил, отец?

Через некоторое время я уснул. Мои сны не такие, как у других, я вижу прошлое и будущее. Обрывки, что-то незначительное и мимолетное. Как мы с Санной лежим на горе, вокруг обломков и пепла, а вокруг светло и никого нет. Или отца, который смеется и разговаривает с каким-то темноволосым мужчиной. У него борода и лысина, взгляд хмурый, но по-прежнему родной, как тот, который я видел ребенком. Часто вижу женщину в лохмотьях, которая перевязывает раны бандитам и грубо бранится на них. Я наблюдаю за всем со стороны или являюсь частью событий, могу с кем-то разговаривать или лежа о чем-то думать, смотря на звездное небо.

– Говен! – я слышу крик мамы снизу, который вырывает меня из сна.

Я резко подскакиваю и бегу на выход. Там со мной сталкивается мама, которую я ловлю бледную в проходе.

– Что происходит? – быстро говорю я, заводя ее себе за спину и осматриваю коридор.