– Разве здесь твое место, ты должна отправиться со мной, а если останешься, и князь, и Дубыня узнают, кто ты такая, они сами прогонят тебя. И она стала умолять его, чтобы он никому и ничего не рассказывал больше. Она рыдала, но он даже и слышать ничего не желал.

Смеялся Соловей и свистел все громче и громче.

Варвара проснулась в слезах и весь день никак не могла забыть этот странный сон. Она удивилась тому, что за это время никто о ней даже и не вспомнил, хотя накануне еще все были так внимательны и ласковы с ней. Но она понимала, что остается только ждать их появления.

Дубыня пришел к ней только вечером, уставившись на нее, мрачно спросил:

– Зачем это ты тут появилась?

– Где же мне еще быть, если сам князь велел мне на пир прийти?

Он не понимал, серьезно ли она говорит или просто над ним издевается. Он никак не мог понять странную девицу, и ему не хотелось разбираться в ее

чувствах.

– Я не хотел на тебе жениться, – только и сказал воин.

– Да и мне этого не особенно хотелось, – отвечала она дерзко, только не могла я князя ослушаться, а ты только со мной храбр, а что ему -то о том не сказал.

Богатырь злился, понимая, что она права.

– Я тебя предупредил, потом на меня не обижайся, – только и сказал он как-то неопределенно.

И кротко взглянула на него в тот момент Варвара. Но он уже знал, как лжива она может быть. Жизнь его все больше осложнялась, и он не чувствовал себя хозяином даже в собственной судьбе.

Угадала ли она его мысли или все знала наперед, как сказать, только пропасть между ними становилась все больше.

Князю очень хотелось, чтобы он женился на этой девушке, и богатырь понимал, что он не сможет отказать своему князю. И хорошо, что ему досталась эта девица, а не какая-то Кикимора, ведь и тогда ему пришлось бы подчиниться и изображать радость. Но каких же усилий это ему стоило.

Князь распорядился о пире, словно это была его свадьба, а воин старался ни о чем не думать, понимая, что чем меньше ему известно, тем лучше для него.

И хотя невеста была замкнута, а жених угрюм, но свадьба для остальных -повод хорошенько повеселиться, и никто не собирался отказываться от праздника, от них-то ничего и не требовалось.

Странное волнение высказала только одна Марена. Она спрашивала себя и остальных, для чего ему понадобилось насилие, ведь рано или поздно наступит расплата для самого князя. Судьба богатыря ее мало волновала.

Но уже варилось питие, не было счета забитым для свадьбы животным. И с этим действом могла спорить только свадьба самого князя Славена, если она состоится, но пока никто ничего не слышал о том, что князь собирается жениться.

Но многие и радовались тому, что не стали его избранницами.

А когда началась свадьба богатыря, сам князь объявил их мужем и женой. Он понимал, что творил и хотел, чтобы все гости в том тоже убедились. Но застал он всех врасплох, и это начинало злить его.

– Они будут счастливы, даже если пока не понимаю этого, – размышлял он, словно все это и на самом деле было в его власти.

Марена хотела вмешаться и остановить этот пир, считая, что так она сможет избавить этот мир от того позора и насилия, которое показывал ее сны. Но в последний момент она все-таки остановилась. И пугало ее Лада и все, кто были с нею заодно тогда.

Она понимала, что ее сын упрям, ничего у нее не получится, всем станет только хуже.

Богатырь обречен на страдания, но такова его доля, она не могла ничего сделать. Князю не нравилось то, что его воины пили много, он понимал, что это могло привести к беде.

И только когда все разошлись, князь решил поговорить с Дубыней: