– Что-то не так?

Белогост молча поднял руку, отметая вопросы. Подождал немного, прислушиваясь. Тревожно повёл плечами. Двумя пальцами нарисовав круг перед собой, напряженно замер, выставив обе ладошки. Несмеян и Гор тоже не двигались, поглядывая обеспокоенно. Что-то происходило. Воинко словно застыл, став похожим на идола Белуна. Вдалеке снова рыкнул медведь, затрещал валежник, шумнуло в малиннике и качнулись его верхушки. Косолапый, затаившийся там, удалялся. Он двигался как-то неуверенно, нарезая полукруг, поворачивая в одну, затем в другую сторону. Сжав рукоятку меча, Горий незаметно для себя оскалился. В этот момент он жаждал боя, пусть даже с медведем, но чтобы яростного и смертельно опасного. Дед Несмеян верно понял внука. Неслышно шагнув к парню, с мягкой улыбкой положил руку на плечо. Тот резко обернулся. Оскал медленно сползал с лица. Несмеян наклонился к уху внука:

– Будя, охолонись. Боя не будет, не жги понапрасну ярое сердце. Старик сам справится.

Горий будто очнулся. Выпрямившись, смущённо улыбнулся, но ладонь сжала рукоять меча ещё крепче.

Шумно выдохнув, волхв опустил ладони. Встряхнул их, поморщившись:

– Ищет капище колдун. Влез в голову медведю и под его личиной ходит – выискивает у скалы тропу. Как я сразу не понял?! Он же ещё на хутор ко мне наведывался. А потом, видно, следил за нами, да у камня след потерял – заклятье сработало. Не такой, значит, он и сильный. Плохо, однако, что колдун совсем близко к капищу подобрался, – старик удрученно качнул головой. – Теперь нужно ждать гостей. Думаю, дня через два-три прибудут засаду ставить. Ну да ничего. Кто ведает, того врасплох не застанешь. Пошли, други. А то я что-то проголодался.

В осиннике Горий, обогнав деда Несмеяна, зашагал рядом с ведуном, молча пиная высокие хвощи. Тот еле заметно улыбнулся в усы:

– Ну, говори, гой, вижу же – спросить хочешь.

Поправив меч на поясе, Горий оглянулся на деда. Тот сосредоточенно поглядывал под ноги. Парень решился:

– Я Белбога первый раз видел. Понятно, почему у Свентовита белый конь – он на нём угодья объезжает, а у Белуна он зачем? Что значит?

Воинко кивнул, принимая вопрос. Задумавшись на несколько секунд, ответил протяжно:

– Ты знаешь, что у Белбога есть противоположность – Чернобог?

– Конечно, знаю.

– Так вот, Сварог так распорядился, что Чернобогу священный конь не положен, он без него обходится, потому-то часто и не успевает испортить деяния Белбога, отравить их чёрным. А светлый Бог потому же везде успевает первым и всегда в конце концов побеждает зло.

– Но как же так? Они же враги. Чернобог чёрный Бог, он зло несёт людям, разве не так? Почему бы Белбогу не сразиться с ним и не победить навсегда?

– Я когда молодой был, тоже так думал. И тоже не понимал, зачем он с ним возится? Только с летами понял, что зло такое же неотъемлемое качество мира, как и добро. Вся жизнь строится на противопоставлении их в душе. Всевышний дает нам право выбрать, на чьей стороне сражаться. Выбрал чёрное – он не осудит, но тогда другие силы тобой руководят – разрушительные. А Белбог им сопротивляется, как может. Вот так и живём.

– Так кто же из них всё-таки главней?

– Нет среди них главного. Поймёшь с годами, а сейчас просто послушай.

Проглотив следующий вопрос, Горий приготовился внимать ведуну.

– Есть такая быль о сотворении мира. Я тебе её перескажу. Слушай, значится. Летели по небу над бескрайним окиян-морем три рарога-сокола. Один впереди, два сзади. Первый – главный, сам Род Вседержитель, а рядом с ним Чернобог – слева и Белбог – справа. Чернобог нёс в клюве ком земли, а Белун – сноп колосьев. Долго летели. И вот устал один сокол и выронил из клюва ком земли. Упал он в окиян и сомкнулись над ним волны. Тогда Чернобог по Воле Рода обернулся Серым Селезнем и нырнул на дно моря-окияна. Отыскал землю и взметнул её островом Буяном. А Род поднял на этом святом острове гору Меру и на её вершине дуб появился.