Окружающие замерли, позволяя двоим выплакать свое горе. Когда мальчик чуть успокоился, Рома поднял Веру на ноги, осторожно придерживая за плечи. Она, хлопая мокрыми ресницами, вопросительно посмотрела на него. Ребенок тоже повернул светлую голову и уставился на незнакомца.

– Привет, – улыбнулся он ребенку, – я – Рома. Вере будет тяжело тебя нести. Пойдешь ко мне на руки? Я донесу до машины.

Малыш подумал, шмыгнул носом и протянул руки незнакомцу. Обнял широкую мужскую шею и уткнулся в ворот расстегнутой рубашки. Роман поудобнее перехватил его одной рукой, второй обнял пару за плечи. – Все, мы едем домой.

– Роман Георгиевич, вот тут медкарта и результаты… – их начал обступать персонал.

– Моей жене отдайте, пожалуйста. Документы на усыновление у вас будут в течение часа. Как вам и обещали, – он, как ледокол рассек толпу и направился к дверям. Широкими шагами шел по полутемному коридору, не обращая внимания на бубнящую за ним свиту.

– А почему мальчик в пижаме? – спросила Вера, оглянувшись на воспитателей, высыпавших на крыльцо.

– Мы не смогли его переодеть, – извиняясь, пояснила одна из нянечек, – он пугался и начинал кричать, когда мы пытались снять одежду. Не стали травмировать ребенка еще больше. А так он тихий, послушный.

– Я знаю, – произнесла она, догадываясь, как мать этого добивалась.

– Только не говорит, – грустно добавила женщина, – у новеньких часто так. Они замыкаются, уходят в себя.

– Но это же пройдет?

– Конечно. Дети оттаивают, когда понимают, что их любят и можно не бояться. У вас все получится, не переживайте, – старая женщина с улыбкой погладила Веру по плечу.

Попрощавшись с доброжелательным персоналом детского дома, они быстро преодолели расстояние до припаркованной машины.

– Никита, – тихо заговорил он с малышом, – мне нужно за руль. Пойдешь к Вере на руки?

Вместо ответа ребенок крепче сжал руками мужскую шею и запыхтел.

– Вер, придется тебе. Ты водить умеешь?

– Могу, но практики давно не было. Едем обратно?

– Давай сначала в гостиницу. Хочу с ребенка этот казенный дух смыть, если ты не против.

– А как же истерика с одеждой?

– Разберемся. Какая гостиница тут самая лучшая?

– Была вроде «Столичная», если не закрылась.

– Вот и проверим, – Роман забрался на заднее сиденье, позволив малышу вольготно на себе расположиться. Тот доверчиво прижался щекой к широкому плечу и с любопытством глядел в окно. Вера опасливо завела черного монстра, стараясь почувствовать габариты большой машины. При этом украдкой наблюдала через зеркало за пассажирами. Роман действительно был расслаблен, словно для него висящий на шее ребенок – это в порядке вещей. Одной рукой успокаивающе поглаживал мальчика по спине, второй придерживал телефон и давал короткие указания. Феноменальный мажор!

Вера с таким удовольствием наблюдала за мальчиками, что даже забыла бояться за свою езду и судьбу автомобиля. На ее счастье, все обошлось, получилось даже вполне сносно припарковаться. Но на этом чудеса не окончились. На ресепшене им протянули бумажный пакет и ключ, сразу после прозвучавшего «Кольский».

– Вер, возьми, – бросил он через плечо, шагая к лифту. Подхватив пакет, она догнала их у самых дверей.

– А что там?

– Детские мыло и шампунь. Не уверен, что здешними средствами можно мыть ребенка.

– Какой ты продуманный, – хмыкнула она, заходя в тесную коробку лифта, – а почему у нас внизу документы не спросили?

– Помощники постарались. Я не люблю терять время на ерунду.

Ключ от номера оказался именно ключом – никаких магнитных карт и прочих «гостей из будущего». Номер на пятом этаже хоть и обставленный старой мебелью, но был светлым, и что немаловажно – чистым.