Эвия, уже в сумерках, вынесла охапку странного цвета и похожих на сладкий перец плодов. Именно так и выглядела фланелла лиловая, объект моей тихой охоты. Дожил, теперь я на фрукты охочусь. Помещать их в своё хранилище она по какой-то причине не стала. В прочем, девушка была явно увлечённой натурой и могла попросту забыть, что так можно было. Теперь не удивительно, что цена этих фруктов и их производных была низкой. Этой фланеллы в лесу было не меньше, чем лесного ореха в орешнике по сезону, если не больше. Собирай – не хочу. Судя по спокойствию спутников, опасные звери тут или не водились совсем, или были большой редкостью. Я до сих пор не мог понять двух вещей. Для чего специалисту по минералам нужно разбираться в деревьях и зачем он вывалил все свои знания на мальчишку, который ещё даже в школу не пошёл. Выйдя в курилку, этот непризнанный специалист широкого профиля увидел меня и, подобрав опавший лист клёна устроил мне лекцию на пол часа по анатомии деревьев. Его новаторский голос, всплывая у меня в памяти и сейчас вызывает приступ головной боли. Он бы и дальше продолжал меня поучать, но на его поиски вышел целый завлаб. Как же в лице и голосе изменился лектор, любо-дорого посмотреть было. А ведь я уже мысленно заряжал новенькую берданку и придумывал оправдание, как я этого высоколобого полудурка с медведем перепутал. Но я его больше не видел. А ведь шмальни я его тогда, сейчас бы дома чай пил, да с братиком нянчился… И как бы я жил без этих его откровений… Именно их я и вспоминал, стоя под деревом, ствол которого имел пепельно-зелёный цвет, словно военный брезент, выцветший и покоробленный от времени.

Плоды принесённые Эвией Хвиль были «пустышками». Иного на самой кромке леса ожидать было странно, по меньшей мере. Собственно, все это и понимали. Добычу девушки мы употребили в салат, а утром, отправившись на тихую охоту в глубь леса я уже знал, какие плоды нам точно не нужны. И вот мы стояли под деревом, до которого мы шли не один час. Потоки ци его ягод, если это ягоды, отличались от виденных ранее и дарили надежду. Во всяком случае, некоторые. Различить «особенные» плоды, сияние которых заметно выделялось на фоне тёмно-зелёного марева общего фона было не трудно. А вот с целеуказанием пришлось повозиться. Тоскуя о старой доброй лазерной указке, я как мог наводил ударную группу на нужную цель. После чего студенты начинали упражняться в хитрых способах достать плод с ветки. Выпендривались они или таким образом действительно что-то там у себя тренировали мне было решительно не понятно, да и не интересно, в общем то. Единственный специалист по пилюлям в отряде, вооружившись весьма экстравагантного вида очками с линзами на кронштейнах в два, а на другой половине в три слоя, словно чудаковатый профессор из мультиков, собирала добытые группой плоды и проводила ревизию. Три из пяти действительно таили в себе каплю, которую очень легко было потерять, если не знать о ней. В потоках ци она переливалась словно жемчуг. Или как внутренняя сторона морских ракушек. Уж их то я видел в живую, хоть и до того, как приобрёл эту способность различать потоки ци.

Лист дерева фланеллы лиловой походил на лист сирени, только был заметно крупнее и более вытянутым. А также куда более «мясистым». Сама центральная жила листа и прилегающая к ней зона листовых пластинок были насыщенного лилового цвета, который плавно, но быстро переходил ближе к краям в тёмно-зелёный. Почти также как и сам плод. Не сговариваясь, прямо тут под деревом мы сели обедать. Каждый ел из своих запасов. Благо у меня их было вдоволь и не пришлось клянчить еду у других. Не с каждой попытки курсанты попадали по нужному плоду. Не каждый добытый плод содержал каплю. В лучшем случае три из пяти… С упорством, достойным явно лучшего применения, мы сражались с деревом не один час. Дерево победило. Мы сдались до того, как на нём кончились заслуживающие внимания плоды. Результат наших усилий легко бы поместился на чайной ложечке, наполнив её лишь на половину. Жуя уже початую ранее консерву, я разглядывал итоги нашего труда. Фрукт или ягода фланеллы лиловой своим видом напоминал сладкий перец средних размеров. Как изнутри, так и снаружи. Разве что имел более правильные формы и вместо сердцевины с множеством мелких семян имел одну сравнительно крупную семечку у основания. Между семенем и мякотью было пустое пространство, где и образовывалась со временем искомая нами капелька.