Разумеется, всё это было куда важнее чем витающий в воздухе чужой эфемерный след. Спустя два дня блужданий по городу, от одного ещё не успевшего растаять обрывка чужой ци к другому, найти устойчивый шлейф было сродни празднику. Вот только он был уже старым. А ещё очень сильно запутанным. Кто-то шёл куда-то туда, затем обратно. А может вроде бы как наоборот. Плюс поперёк да наискосок. Изначально за человеком оставался след из его ци. Словно кто-то шёл с обильно дымящей сигаретой, а её дым, вместо того что бы рассеиваться струйкой вился, повторяя маршрут того, кто его оставил. Изначально он не был настолько тонким, а чуть ужато повторял контур тела. Чем след был свежее, тем богаче на различные оттенки он был. Это зависело и от расположения духа, и от текущего состояния здоровья. Ещё был фактор тренированности. К примеру, у меня, после того как я научился, а потом ещё и приучил себя «причёсывать свою ауру», постоянно уделяя не мало внимания маскировке, шлейф изначально был весьма блёклым и при этом тянулся сравнительно тонкой струйкой «дыма ароматической палочки». Мне было бы приятно слушать похвалу креахаров по этому поводу, если бы не тот факт, что они оставляли за собою след не более чем вышедший из парилки на мороз человек. Лёгкий эфемерный «дымок», который, самое большее уже через пол часа, различить в пространстве требовало не малых усилий усилий. Они видели окружающий мир как-то иначе чем я, благодаря специфическому строению глаз. Могли ли они видеть ци, я доподлинно не знал, но что-то видеть точно могли. Может видели, но не различали стихий.

Спать я уже почти привык ложиться в первых лучах занимающегося дня. Разлитые в воздухе потоки ци ночью можно было разглядеть так же далеко, как днём, но куда более чётко. Картинка дня не отвлекала от мелких деталей, да и ци света от солнца немного застило взгляд. Вот и выходило так, что мне приходилось шарахаться по лабиринту улиц сначала до вечера, а потом и до утра, отыскивая, а затем проверяя тот или иной след. Уже на пятый день дичь сама нашла охотника. Мой весьма поздний ужин был бесцеремонно прерван топотом чьих-то ног за окном. Их было двое. Подросток, который был не на много, но всё-таки заметно старше меня и кто-то ещё, чьи года исчислялись уже десятками. Жизнь в суровых условиях могла старить, поэтому я даже не стал пытаться угадать его возраст. По свежему следу шлейфа из ци их было нагнать не так уж и сложно. Они явно от кого-то скрывались, и прежде чем к ним подходить, не помешало бы выяснить, от кого. Игра в прятки затянулась на столько, что я успел-таки закончить свой прерванный ужин. Прошло уже изрядно времени, прежде чем стало понятно, что водилой в этой игре был дроид. Двое людей пытались его куда-то выманить, стараясь при этом не привлекать внимания к себе. И одного внимательного взгляда на него было достаточно чтобы их понять. На руках ходячего искусственного интеллекта была кровь. И это нифига не фигуральное выражение. Остаточное ци крови витало вокруг его рук, не оставляя места надеждам на мирные переговоры. В отличии от людей он светился чуть ли не насквозь, настолько «рыхлой» была его структура потоков ци. В голове и груди что-то светилось. Чуть в стороне от уязвимых мест, о которых нам поведали наниматели. Куцые потоки стихий образовывали там какое-то подобие энергоцентров которые лишь весьма отдалённо напоминали человеческие или звериные.

Нельзя сказать, что звук удара раскатился гулким эхом по этим пустым улицам. Выпавшая из окна второго этажа пустая консервная банка породила шум. И наверняка этот шум был слышен достаточно далеко, но называть его гулким эхом будет не верно. Тем не менее, нужный эффект он произвёл, и вот, всматриваясь в ночь, находящийся на другом конце улицы дроид уже высматривал, что же нарушило покой этих безмолвных улиц. Стоит признать, слух у него выше всяких похвал. Не уверен, что сам бы услышал что-либо с такого расстояния. Наверняка и зрение у него подстать слуху и наверняка с расширенным диапазоном восприятия. Не удивлюсь, если он может даже показывать пальцем на радиоволны. Только с восприятием ци у него явно не задалось. Закутавшись в маскировочную накидку креохаров я наблюдал из-за колонны как бездушный и безжалостный охотник осторожно подходил к одиноко лежащей на земле жестянке. Пришлось подождать, когда он дойдёт до нужного места. Щелчком пальце пущенный вдаль шарик заряда газового ружья стал новым источником шума. Он был куда более глухим и тихим, чем предыдущий, но имитирующий человека механизм сорвался с места, словно охотничий пёс, почуявший дичь. Два длинных клинка Дзонго пропали так же быстро, как и появились. Словно сжатая пружина моё тело провернулось, давая разгон клинкам. Пронзить два центра было решено спонтанно и уже в последний момент. Раз это был робот, то была не нулевая вероятность, что один полностью или частично дублировал функции другого, а возможности нанести ему второй удар у меня скорее всего не будет. Не уверен, что смогу что-то противопоставить «заточенному для войны механизму», который уже веками убивал тут людей. Массивное тело увлекло меня и пролетев кубарем пару метров я наблюдал как стремительно затухают его потоки ци. Несмотря на многовековое функционирование он теперь мало чем отличался от того же электрочайника или компьютера, у которого вынули штепсель из розетки.