– Михей, – Кира махнула рукой перед его лицом, – ты меня слышишь?

– Что? – мотнув головой, быстро ответил он. – Ты что-то сказала?

Кира фыркнула и закатила глаз.

– Твои манеры ужасны, – протянула она, усмехаясь.

Взгляд Михея зацепился за рыжую прядь, выбившуюся из причёски. Она раздражала, портила идеальную картину. Михей резко потянул руку и убрал её за ухо. Он посмотрел на Киру, улыбаясь, но она лишь сильнее побледнела.

– Что ты делаешь? – Кира сглотнула, отступая на шаг.

– У тебя прядь выбилась, – сказал Михей, извиняясь. – Я хотел помочь.

– На глазах всего Верчице. – Кира вскинула руки. – Лучше бы просто сказал…

– Почему это тебя так смущает? – Михей не сводил с неё взгляда. – Вряд ли на нас вообще кто-то смотрит…

– Ты же волчий отрок, сын жуда Влада и наследник Залесья. Конечно, на тебя смотрят. – Сквозь плотный слой белил проступил яркий румянец, который освежил лицо Киры, вернув ему привычную живость.

– Не думаю…

– Дурак ты… – Кира осеклась, уставившись за спину Михею.

Он быстро развернулся и увидел, как к ним приближался Влад. Каштановые волосы были убраны назад и строго прилизаны. Его наряд отдавал военным походом: камзол, застёгнутый на все пуговицы под горло, тёмные штаны, заправленные в высокие сапоги. Дай ему саблю – и он готов возглавить отряд солдат, бегущих на смерть. Хотя скорее просто отправить этот отряд на смерть. К чему Владу вообще марать руки в чужой крови?

Влад остановился напротив них и улыбнулся – горькая улыбка расплылась по его лицу, добавляя самодовольства. Он явно был в восторге от себя и от происходящего.

– Как твои тренировки, Михей? – спросил он так, словно ему и правда был интересен ответ. – Ты смог обуздать вырколака?

– Я научился его призывать, – осторожно ответил Михей, подбирая слова.

Влад перевёл взгляд на Киру и задержался на повязке на глазу. Влада явно забавляло, что Кира потеряла глаз из-за Михея. Михей заметил, как Кира сильно закусила губы. Чтобы это могло значить? Усмехнувшись, Влад вновь обратился к Михею.

– Ну, значит, увидим всё на поле боя. – Карие глаза светились презрением, но голос звучал мягко, по-отечески нежно. Или всё это просто казалось Михею? Мог ли он вообще доверять своему восприятию? – А сегодня, Михей, отдохни и повеселись. Кампания будет долгой.

– А я думал, мы перейдём стремительно горы, и все жудецы склонятся перед нами.

В словах прозвучала слишком большая издёвка, которая заставила Влада нахмуриться и измениться в лице. Оно сквозило не просто пренебрежением, а неприкрытым отвращением, в котором чётко угадывалась ненависть. Значит, он добр к нему, пока Михей играет свою роль, не отходя от текста пьесы. Что же, стоит придерживаться его.

– С нами же будет лидерец госпожи и вырколак, вряд ли захват Седмиградья затянется. – Михей пожал плечами, выставляя себя недалёким дурачком. Всё лучше, чем наблюдать, как Влад тихо ненавидит.

– Когда Девлет вмешается, – спокойно протянул Влад, чувства, пронёсшиеся на его лице, отступили, – то всё станет намного труднее. Ты же видел орден Талта в действии?

Михей кивнул. Забыть, как они смогли приструнить госпожу, он не мог.

– Так талтоши ещё сильнее. – Он клацнул зубами. – И в определённой ситуации, – он позволил себе презрительную усмешку, – они могут навредить отроку.

– Я буду осторожен, – пылко сказал Михей, словно хотел вернуть расположение Влада. – Сделаю всё, что от меня потребуется ради Седмиградья.

– Хотел бы я в это верить.

Влад не смотрел на Михея, когда говорил это. Его взгляд блуждал по Кире. Он был оценивающий, цепкий, словно требовал какого-то ответа.

– Что-то не так? – спросил Михей, повернувшись к Кире.