Утром меня разбудил громкий, почти яростный стук в дверь. Я вскочила и, подняв заслонку кузницы, столкнулась лицом к лицу с испуганным Алешей. Солнце за его спиной стояло высоко над горизонтом, а значит, охота уже в самом разгаре.

– Не может быть! – воскликнула я. – Как я могла проспать!

– Как ты могла не вернуться домой! – вскричал Леша, войдя в кузницу.

Он тяжело дышал и явно пребывал не в лучшем расположении духа. Я также не находила себе место, но по другим причинам. Стоит ли присоединиться к охоте, так сильно опоздав, или это лишь усугубит мою провинность?

– Эрика, где ты была? Я всю ночь не находил себе места! Если бы не этот комендантский час, я бы уже среди ночи был здесь!

– Комендантский час? – удивилась я, забыв о своих тревогах.

– Не важно! Почему ты не вернулась?

– А почему я должна отчитываться перед тобой? Ты кто мне? Брат? Или муж?

– Нет, – тихо прошептал он. – Но мог бы им быть.

– Ну, уж нет, – рассердилась я. – Надеюсь, я единственный бастард моего отца.

Алеша нахмурился, но ничего не ответил. Собираясь уходить домой, я, по привычке, проверила, всё ли убрано в кузнице. По пути решу, что делать дальше. Спустя минуту, я заперла кузницу и направилась к дому. Алеша последовал за мной, пребывая в молчании.

Город пах мокрым асфальтом и вылезшими на поверхность земляными червями. Я так крепко спала этой ночью, что не слышала звуков дождя. Выйдя быстрым шагом из душного города, я погрузилась в приятные ароматы влажного леса: травы, мха и коры деревьев. Я спешила домой, чтобы убедиться в том, что и так знала: члены семьи разбрелись по делам, в том числе на охоту. Не желая столкнуться с отцом, я выбрала тропу вдоль реки, через труднопроходимые дебри.

– Ты не подумай чего, я просто волновался… – тихо сказал Алёша, продираясь вслед за мной. – Ты же в курсе, к чему этот комендантский час?

Я остановилась и преградила Алёше путь. Он упрямо вздернул подбородок и буравил меня взглядом. Никогда не видела его в гневе, и даже сейчас он выглядел неестественно стойким.

– О чем ты говоришь? Ну! – упорствовала я.

– Нас хотят почистить, – прошептал он, приблизив свое лицо к моему, чтобы нас не услышали.

У меня перехватило дыхание, когда Алеша сложил для меня этот пазл.

– Что такое чистка стаи? – дрожащим голосом проговорила я, пытаясь не думать о догадках относительно роли хранителей во всем этом.

Он вдруг выпрямился и нахмурился.

– Ах да, ты же не дружишь с книжками…

– Я читаю книги… – процедила сквозь зубы я и зло посмотрела на хранителя.

– Вот и почитала бы!

Остальной путь мы проделали в полном молчании. Придется добраться до этих чертовых книжек по истории волков. Меня удивляло, как ловко Алеша продирается через, казалось бы, непроходимые тропы, там, где даже Иван побоялся идти за мной, когда в детстве пытался устроить мне нагоняй.

Присоединяться к другим охотникам нельзя. Я могла либо спугнуть зверя, либо попасть под обстрел своих же. В стае было негласное правило касательно охоты: если ты опоздал на сбор, то дальше группа идет без тебя, и ты ни при каких обстоятельствах не имеешь права присоединиться к охоте.

Охотники стаи несколько дней выслеживали стадо кабанов: нашли место их ночлега в густой чаще восточнее города, место кормежки, что они устроили на нашем картофельном поле, которое было уже изрыто этими наглыми тварями. И самое главное, им удалось вычислить тропу, по которой те изо дня в день ходили кормиться и возвращались. Лесорубы, незаметно от стада, сумели возвести на их тропе вышку для отстрела. Отец дал добро убрать старых самок, несколько лишних самцов и часть молодняка. Таково правило: убирать лишь тех, кто будет мешать выжить всему стаду зимой. Важно было оставить сильных самок для продолжения потомства, а самцы найдутся ближе к зиме, к брачному периоду.