– Довольно, – конунг кивнул. Оттар кивнул в ответ и закрыл папку. Аккуратно сложил в нее разложенные по столу бумаги.

Имя медика подземник узнал буквально несколько часов назад, как только из длинного дома коридорами и лифтами был снова доставлен в подвалы, где у северян располагалась лаборатория. Тот был невысок, узок в кости, носат и невероятно худ, являя собой классический штамп человеческого ученого. Увидев его в первый раз, когда тот по приказу Торбранда поднялся из-за пиршественного стола, кузнец едва сдержал смех. Может мечом он и ловок, но вот на руках дверг бы его просто изломал. Мысленно прикусив язык, Миха вдруг осознал, что невольно величает двергом уже и сам себя.

– Готовь окончательный анализ, – Оттар передал папку вождю, задумчиво прищурился и крутанулся на стуле, возвращаясь к своим компьютерам.

Кроме тощего викинга, кузнеца и конунга в просторной светлой лаборатории, одновременно являющейся и медицинским пунктом крепости, находились еще и раумсдальские ярлы. Викинги терпеливо занимали высокие вертящиеся кресла у свободной от приборов и машин стены, в то время как сам дверг, буквально только что освободившийся от липких датчиков и сенсоров, полуголым сидел на высоком и холодном операционном столе. Босые, и далеко не чистые, ноги болтались высоко над стерильным полом, но спрятать их от внимательного взгляда было решительно некуда.

Миха осторожно посмотрел на северян, словно ожидая вердикта. Чувство шока все же отступило, но так и не сформировавшаяся картинка зависла, не донеся до понимания дверга свой ускользающий смысл, а что-либо объяснять эти люди так и не торопились. Ну, а чувство нереальности после приговора конунга, что навалилось еще в доме, было заботливо выгнано взашей ледяными присосками Оттара, жужжанием машин и всевозможными тестами, которыми этот щуплый мучил подземника, как хотел. Тогда, в башне со стоящим под железным куполом домом, после того, как сидящие за коротким столом еще раз посовещались, Торбранд сразу приказал отвести кузнеца в медицинский блок. Несколько позже явился и сам, раздав своим людям короткие и скупые приказы. Сейчас Миха постепенно приходил в себя, постаравшись смириться как минимум с ожиданием. Северяне не торопились, внимательно разглядывая крепкий торс и мускулистые длинные руки подземника.

– Из него может выйти толк, – неожиданно негромко сказал Атли в никуда. Рёрик и Торбранд слаженно кивнули, продолжая разглядывать Миху, словно скаковую лошадь, – конечно, если сбить привычные для мышц замки…

– И если усвоение сыворотки у него пойдет ровно, а не как у Эймунда отрока, например. Помнишь, конунг, что в тот раз вышло? – Рерик задумчиво почесал бороду, но в ответ Торбранд лишь уверенно покачал головой.

– Разумеется помню, но четырнадцать процентов за несколько часов…

– Как раз еще не могут ни о чем говорить… – закончил фразу Оттар, потирая длинный нос, – у Эймунда отторжение тканей началось через целых две недели.

– Воля Норн…

Конунг снова кивнул, поймал полный мольбы взгляд дверга, и улыбнулся.

– Хочешь спросить, дверг? – улыбка его застыла, словно вода на морозе. – Хочешь узнать, что все это значит, да? Еще не время, коротышка. Все, что тебе сейчас полагается знать, так это то, что в течение сорока ближайших часов ты либо станешь другим, либо умрешь. И то и другое в моей власти.

Спокойный тон конунга, так неожиданно сменившего отношение к двергу, спокойствия последнему не добавлял. Рёрик поерзал в кресле, с ненавистью бросив взгляд на табличку, запрещающую северянам курить в лаборатории.

– И все же, какова вероятность, что вещество может дать незапрограммированный результат?