Уже столько лет прошло, а она всё никак не может смириться, что мой отец её бросил, а семья не приняла обратно. Но это почему-то не мешает ей очень часто вспоминать прошлое. Я бы на её месте уже давно отпустила эту ситуацию, а не мучила бы саму себя сожалениями и обидами.

– Мам, не волнуйся, я уже привыкла. Всё хорошо.

К тому же у меня сейчас есть дела намного важнее, чем обсуждение моего положения в стае. Я вот уже десять минут как не могу отправить сообщение Алине, и меня даже не спасает Т9. По-моему, он вообще делает только хуже.

– Хорошо? Нет, милая, это не хорошо. Ты только представь, в других стаях чистокровные спокойно относятся к нахождению рядом с ними таких, как ты, их не цепляют и не пытаются унизить. А у нас…

В этот раз мама не была настроена так быстро заканчивать разговор, так что мне пришлось иногда что-то кричать ей в ответ, пока она высказывала своё недовольство устоями нашей стаи. В результате она расстроилась только сильнее, окончательно испортив самой себе настроение, а я, отвлёкшись на её монолог, случайно поцарапала защитное стекло на экране телефона, ещё и так на него надавила, что оно треснуло.

Когда наконец-то начало темнеть, мы вышли из дома и поехали за город, двигаясь в сторону леса к месту нашего сбора. А ехать было довольно долго, сначала по трассе, потом по лесной дороге, с которой мы съедем на расчищенный каменистый путь, скрытый с двух сторон плотно насаженными кустарниками и деревьями. И после этого нам ещё предстоит проделать пешую прогулку, чтобы уйти максимально глубоко в чащу, где риск встретить туристов, отдыхающих в палатках, будет самым минимальным.

Проведя больше часа в полном молчании, во время которого я думала о полнолунии и своей волчице, с которой я никак не могу найти общий язык, а мама, как мне кажется, опять ушла в себя, сожалея об ошибках молодости, мы припарковались на специально расчищенной площадке и вышли из машины. А ещё спустя полчаса пешего путешествия по узкой, почти незаметной тропинке, мы оказались у небольшого дома, в котором оставляем свои вещи перед тем, как дать волю хищникам. И первыми, кого я увидела, были Сергей и Влад, заметно выделяющиеся среди других оборотней своим ростом и крепким телосложением. Да и исходящая от них сила, особо ощутимая в полнолуние, просто не могла оставить без внимания этих двух оборотней.

Интересно, а где Алина? Обычно она всегда находится рядом с семьёй. Да и её матери я что-то не вижу. Неужели обратилась не дождавшись меня?

– Милая, ты можешь… – было начала мама, к моему страху, как обычно, пытаясь подтолкнуть меня к группе полукровных, удостоившихся «чести» присутствовать на сегодняшней сходке, чтобы я наладила с ними контакт и пообщалась, в то время как она бы предприняла попытку сблизиться с кем-то из чистокровных.

– Я уже пошла, – тут же крикнула, поспешив к дому, разделённому на две части, мужскую и женскую.

Зайдя в небольшую, плохо освещённую комнату, в которой не было ничего, кроме длинных скамеек и шкафчиков, я быстро разделась и, потянувшись во весь рост, разминаясь перед довольно болезненным обращением, дала волю волчице, тут же вырвавшуюся на свободу сквозь короткую, но жгучую волну жара, прошедшейся по всему телу.

Вот и всё. Теперь я стояла на полу четырьмя лапами, чувствуя себя по-другому, сильной и гибкой. В такие моменты мне даже становится интересно, что же ощущают чистокровные, находящиеся в гармонии со своими волками и полностью разделяющие их силу. Но мне хватает и этого. Зрение стало острее, выхватывая малейшие детали, слух улучшился, позволяя расслышать голоса переговаривающихся между собой оборотней, а в нос тут же ударило множество запахов.