Как всегда – с трудом понимаю его, на всякий случай опускаюсь на холмы – далеко за городом. Он спускается на землю, снимает с меня одеяло, пропитанное слизью. Вынимает из котомки нехитрую снедь.
Едим – каждый свое.
Вместе пьем воду.
На том и сошлись – что оба не можем без воды.
Он зачеркивает в своих буквах еще горсточку букв – П, А, Р, И, Ж, приговаривает что-то – вот тебе и Сена.
– Может, она в Лондоне? – спрашиваю я, очень гордый, что помню, есть такой город.
– Были уже в Лондоне, ничего там… камня на камне не осталось.
– Или в Нью-Йорке.
– Да нет… это если искать, то по маленьким городкам, от больших-то ничего не осталось… Да и маленькие все как вымерли…
– А… что случилось?
– И ты у меня спрашиваешь? Меня тридцать лет на Земле не было, у меня спрашиваешь. Логично…
– А мы найдем ее?
– Найдем… яс-сное дело… без нее отсюда не уйду… еще вместе поживем, сколько нам отмерено… а что, мне шестьдесят, скажи ведь, для человека не возраст? Ну скажи, не возраст же?
Не возраст, – говорю, хоть ничего не понимаю.
Первый раз слышу всплеск радости – от него. Я даже испугался, не думал, что он может… радоваться…
Едим – каждый свое.
Пьем воду.
Он вычеркивает в буквах еще что-то, намечает какие-то маршруты.
– Ну… давай еще Швейцарию ту же прочешем… хотя стой, замотал я тебя совсем… Ну хорош, гоняю тебя, сани не наши, хомут не свой, погоняй, не стой… устал?
– Не понимаю.
Вот молодец какой, не устает… мне бы так…
В тишине слышно, как звезды летят по своим трассам.
Он не спит. Даже странно – почему не спит, говорит же, что устает… нет, сидит перед электрической машиной, ласкает клавиши, играет с буквами… подхожу… Знаю – нельзя, так он сам виноват, чего ради сказал – нельзя, мне только скажи – нельзя, все, считай, я уже это сделал…
Вижу – как буквы выпрыгивают, ведомые его рукой…
Слышь, бродяга, хорош летать-то…
Я тут уже себе богатенького присмотрела, конкретный такой мужик, прочто на ногах стоит, звезды с неба не хватает.
– Т-тебе чего?
– Не понимаю. Ничего… не понимаю. Ты знал… что здесь ничего нет… ее нет… ты пишешь…
Вон пшел, ком-му сказал! – хватает электрическую машину, бьет меня, машина проходит – насквозь, вдребезги разбивается об стол. Уворачиваюсь от него, хватает меня, обжигается, больно, сильно…
Перебрасываю его – через миры, через галактики, туда, где взял… Голос пращура – откуда-то ниоткуда, из самого детства, я кому сказал, поиграл, на место положи… всякой вещи свое место…
Лечу – рассекаю облака тумана, огибаю звезды.
Старый мой мир рассыпался в прах, новый мой мир еще не появился. Но это не значило, что можно расслабиться – надо еще добраться до дальних миров, поискать мечты, из которых склею новый мир, пошарить по космосу, выискать энергию, и заковать время в материю, а я даже не решил, сколько будет измерений, совсем хорош, измерений-то у меня не хватает, вот третье и четвертое в котомке за крыльями, со вторым проблем не будет, вытяну из первого, а вот за первым и нулевым еще лететь до соседних галактик, да неизвестно, найду или нет.
Напоследок – на крутом вираже над черной дырой – смотрю на него, встреченного мной так ненадолго. Как он расхаживает по мертвой пустыне, – бессмысленно, бесцельно, как возвращается – в свой дом, жуткую пародию на дом, как снова берет к себе часть себя, которая убивает издалека.
Направляет на себя.
Даже отсюда вижу – и хочет и не хочет делать так…
Замираю – окруженный туманностями, просачиваюсь в волны, бегущие через вселенную от электрической машины.
ПАРОЛЬ
КОД ДОСТУПА
Просачиваюсь – без паролей и кодов, какая-то электромагнитная дрянь пытается перехватить меня, уничтожить… не на того напали…