***

На душе у Жозефины всю дорогу скребли кошки. Рон позвонил так не вовремя, будто чуял, что она решила выйти за пределы «вольера». Он не придирался, когда Жозефина самостоятельно отправлялась куда-то по делам, и не препятствовал её встречам с общими знакомыми, однако Жозефина прекрасно знала, что спокойствие его обманчиво – шаткое равновесие их отношений по-прежнему держалось на том, что один не выходил за рамки дозволенного, а другой не контролировал его внутри этих рамок.

Встреча с приятелем, самовольная, несогласованная ни с Роном, ни с Танакой, спонтанная – и к тому же в случае, когда этим кем-то был человек Батлеру мало знакомый, в рамки дозволенного явно не умещалась. Жозефина в самом деле не чувствовала уверенности в том, что ей стоит ехать – не говоря о реакции Рона, которую следовало принимать в расчет хотя бы с точки зрения здравого смысла, сами условия этого странного «свидания» ей не нравились. Если бы Энтони не был единственным другом, оставшимся у неё ещё с прошлой – земной жизни, отказ был бы однозначен. Жозефина отлично понимала, что такие прогулки нужно согласовывать как минимум с Танакой, который и без того не будет поднимать лишнего шума и доводить всё до ушей Батлера. Тем не менее Энтони хотел встречи один на один и нетелефонного разговора – а это ясно говорило о том, что никого постороннего посвящать в дело не стоит.

В конце концов Жозефина успокоила себя тем, что её разговор наверняка прослушивался, и Сидзуити сам решит, что следует делать в этой ситуации, но всё же когда она выходила из аэромобиля, настроение её стремилось к абсолютному нулю.

Прежде чем двинуться в сторону парка Жозефина убрала руки в карманы и осторожно нащупала пистолет. Рон не раз говорил ей, что так открыто таскать с собой оружие – по сути провокация по отношению к возможным агрессорам, но тем не менее так Жозефина чувствовала себя немного спокойнее.

Она двинулась вдоль аллеи, вдыхая запахи молодой листвы и свежей травы и потихоньку успокаиваясь. Груз на сердце, однако никуда не пропадал.

Шагах в двадцати от монумента Основателям – массивной и грубо сработанной скульптуры, изображавшей толпу людей в скафандрах, – она остановилась и махнула рукой стоявшему у постамента юноше в лёгкой весенней куртке.

– Тони! – крикнула она, делая ещё пару шагов вперёд, и замерла, когда юноша обернулся. На Энтони он мог быть похож только со спины – грубые черты лица и плохо ухоженные пряди слипшихся волос выдавали человека абсолютно другого круга и воспитания.

Губы незнакомца растянулись в улыбке. Жозефина плотнее сжала пальцы на рукояти пистолета и остановилась.

– Арманд? – произнёс незнакомец.

– Возможно.

Парень посмотрел куда-то через её плечо, и по спине Жозефины пробежала волна мурашек.

– Она, – бросил собеседник.

Жозефина услышала за спиной звук шагов, но обернуться не решилась, опасаясь попасть в ловушку. Впрочем, ловушка уже захлопывалась – и она поняла это, когда чьи-то руки сдавили её плечи.

– Это нападение? – спросила она ровно, ещё не решив точно, как следует реагировать. Рука уже тянула пистолет из кармана, но она всё ещё боялась, что ошиблась и приняла за реальность собственные страхи.

– Просто кое-кто хочет с тобой поговорить…

Фраза незнакомца оборвалась на полуслове, а взгляд его расфокусировался. В ту же секунду руки, лежавшие на плечах Жозефины, исчезли, и она, уже не успевая думать, достала пистолет и не целясь разрядила обойму в рванувшегося к ней противника. Парень оседал на землю долго, будто в замедленной съемке. На груди его стремительно расцветали алые маки, а из уголка раскрытых в крике губ показалась капелька крови.