— Еще мой тренер говорил: не верь глазам, во всем удостоверься лично, — хмыкнул Мик. Он вытянул руку над мангалом раскрытой ладонью вниз, открыл вентиляционные отверстия. Угли, подернутые серым пеплом, тут же стали ярко-красными, а колбаски аппетитно зашкворчали.

Тут, конечно, любому уважающему себя мужчине стоило сказать: “Чувак, твой тренер, конечно, мировой мужик, но от моей девушки тебе лучше держаться подальше”, — но Джэм промолчал. Во-первых, если бы речь шла о любой другой женщине, еще можно было бы думать о каких-то отношениях, но Элли… Глупо было даже надеяться, что пара ночей в ее компании стоят больше, чем просто дружеское расположение. А во-вторых, Джэм и сам был не уверен, что действительно готов заявить свои права. Путешествие еще только началось — весьма приятно, к слову, — и чертовски не хотелось ничего усложнять.

Одно Джэм знал абсолютно точно: если Элли решит, что им нужно вернуться к тем отношениям, что были десять лет назад, она скажет об этом прямо. Поэтому лучше всего было просто плыть по течению и наслаждаться каждой минутой их путешествия.

— Может, подпечь немного овощей? — вопрос Мика вырвал Джэма из размышлений. — Думаю, девушки точно оценят.

— Отличная мысль, — Джэм автоматически вскинул руку, чтобы похлопать его по спине, и буквально силой затормозил себя.

Идиотская привычка — трогать всех, кто вызывал хотя бы малейшую симпатию. Кто-то из фанатов даже сделал нарезку, из которой Джэм узнал, что успел переобнимать всех режиссеров, партнеров по съемочной площадке, телеведущих и даже некоторых операторов. Но в этот раз что-то пошло не так, потому что движение Зорг заметил. И удивленно на него покосился, так и не почувствовав прикосновения.

— Я тоже люблю трогать, — неловко пошутил тогда Джэм и все-таки похлопал ладонью по сильной спине. — Не всем это нравится.

— У меня нет проблем с тем, чтобы впускать людей в личное пространство, — с улыбкой сказал Мик. — Мотоспорт — просто ода тесной дружбе. После заезда тебя не только по плечам похлопают. Тренер мог и затрещину отвесить, если откровенно налажал.

Он прикрыл тягу, снижая температуру, и принялся раскладывать на решетке ломтики кабачков и грибов.

Джэм тоже заставил себя переключиться на мясо, хотя на языке уже вертелось несколько вопросов, начиная от “Серьезно? Затрещина? В старой доброй Америке?..” до “И где еще тебя похлопать?”

В чем-то Элли определенно была права: тело у Зорга было шикарным. А горячие руки с длинными пальцами явно умели доставлять удовольствие — не зря Элли просидела весь вечер неподвижно, а в ее голосе отчетливо слышалась хрипотца. Джэм пожалел, что озеро слишком холодное для купания: мотоциклетные штаны Зорга и его джинсы оставляли слишком много простора для фантазии.

— И где еще тебя хлопали? — все-таки спросил Джэм, выбрав наиболее нейтральный оттенок двусмысленной шутки.

— Ты про команду или про колледж? — вопросом на вопрос ответил Мик. Он принялся ловко переворачивать колбаски. — Думаю, наше мясо сгорит прежде, чем я перечислю все места “приложения силы”, так сказать.

— Про колледж мы вроде бы уже выяснили, — усмехнулся Джэм. — Кажется, они готовы уже, — он кивнул на колбаски и протянул Мику блюдо.

Джэм поймал себя на том, что ждет, что Мик снова будет трогать колбаски руками. Но, конечно, он не стал этого делать с готовым продуктом. Подхватывал их, румяные и горячие, щипцами и складывал на блюдо.

— Про гонщиков говорят, что у них день за три — слишком многие не доживают до старости, — сказал Мик, сняв все колбаски и накрыв блюдо колпаком, сохраняющим тепло. — Так что мы не ограничивали себя в эмоциях. Ни на трассе, ни за ее пределами.