Я поинтересовался у жены, как она представляет себе транспортировку всего этого? Ответ был логичен: "Придется купить машину, думаю, дома продадим". Недолго заморачиваясь, снова приобрели ВАЗ-2103, в несколько лучшем состоянии, чем первый, но тоже потрепанный. Погрузив в машину свой скарб, благополучно добрались домой, провели с ней отпуск и сразу поставили на продажу в комиссионный магазин…

В моей работе к тому времени произошли большие изменения. Я давно уже не прорабствовал, а служил ведущим специалистом в прикладном НИИ, проживал не в бараке, а в трехкомнатной квартире, полученной за научные труды (моя работа выдвигалась на соискание степени кандидата наук). Редкий случай, когда хотелось работать и получать от этого удовольствие. Кроме того, и коллектив наш был союзом друзей и единомышленников. Казалось бы, что еще человеку нужно?

Оказалось, родина малая ему нужна. Надоел трехмесячный день и трехмесячная ночь с жутким морозом, надоело ходить летом в сапогах, а зимой в валенках, даже запах багульника достал – хотелось нюхать траву, цветы, редиску. Ностальгия по "большой земле" становилась невыносимой. Многие из нас не раз говорили себе, что из следующего отпуска не возвратятся, но возвращались, вспомнив, что заработок упадет в пять раз.

Прожив в Нижневартовске более десяти лет, мы тоже подумывали уехать домой. Но тут неожиданно подвернулся компромисс – в г. Ноябрьске образовали группу, которая занималась практическим внедрением наших разработок на разведочных буровых Ямала.

Условия были тяжелые – только вертолетом можно долететь, а там месяц ютиться вдвоем с напарником в вагончике размером два на три метра. По одной стене аппаратура до потолка, по другой двухэтажные нары, проход семьдесят сантиметров, еще есть раковина и под ней ведро. Очень важна психологическая совместимость с напарником. Процесс бурения непрерывен, поэтому спим с ним по очереди. Отоплением, очень эффективным до –50 градусов служит асбестовая труба со спиралью и вентилятором, главное – дверь наружу не открывать.

Но, но! К обычной зарплате добавляются еще, так называемые «полевые», и за месяц работы два месяца оплачиваемых отгулов. И как тут прожить без автомобиля? Тем более пошли слухи, что в серьезных фирмах, особенно московских, люди покупают новые машины. Даже в моем ростовском дворе стояло уже несколько автомобилей.

Была у жены подруга в Москве, замужем за сотрудником министерства, должности которого, за соответствующий магарыч, было достаточно для приобретения вожделенного авто. Пока я был на вахте, жена вела с ними переговоры. Возвращаясь из Тюмени, я позвонил ей:

– Ну что у тебя там, заждалась, наверное? Я лечу домой.

– Ты летишь домой как? – спросила она, – Из Тюмени в Москву?

– Да.

– И я вылетаю в Москву завтра. Записывай адрес. Равилю выделили машину, – обыденно сообщила она сногсшибательную новость.

На четырех крыльях (два самолета и два моих), с огромным рюкзаком грязной одежды и немытый сам, я прилетел в Москву. А через три дня блестящий, новенький ВАЗ-2106 уже стоял у дома Равиля, дурманя прохожих запахом нового салона. Но проблема: машина – собственность Мустафина Равиля, и продать он ее мог лишь по истечении года, а доверенность на вождение машины в первый год можно выдать только человеку с московской пропиской, доверенность же иногороднему разрешалась в исключительных случаях и по специальному решению суда.

Оставалось уповать на "исключительный случай". Но наши доводы о том, что у хозяина нет прав, а я фактически живу в Москве, что я однажды спас ему жизнь, и он готов мне сделать подарок (уж не помню, что еще мы выдумывали), на суд впечатления не произвели. Пришлось мою "нулячью шестерку" с упоительным запахом салона поставить временно у Равиля на даче под огромной сосной, шишки которой, падая, оставляли вмятины на крыше автомобиля.