– То есть, ты уже забрался дальше, чем требовала твоя цель?

– Примерно так… Большинство горных троп не проходимы, поэтому я и оказался здесь. Думаю, что обойдя эту вершину, – он указал на Снежную гору, – Я смогу найти путь в сердце этой горной гряды.

– Скажи, Алекс, – чувствуя холодок в груди спросил Агрон, – А к какому племени ты принадлежишь?

– Племени? – переспросил тот.

– Ну… Как называет себя твой народ?

Алекс ненадолго замолчал, и в его взгляде вновь засветилось подозрение.

– А что за дело тебе до имени моего народа? – спросил он, – Я, ведь, не спрашиваю тебя о том, кто ты, и откуда.

– Я не скрываю своих корней, – насколько мог добродушнее сказал Агрон, – И мне непонятно, почему ты до сих пор не представился, не назвал своего клана и родного города. В Заповедных Землях не принято скрывать своей принадлежности к тому, или иному клану.

– Почему? – кажется искренне удивился Алекс, – Какое может иметь значение, где я родился?

– Чтобы сразу же определить, кто перед тобой, друг, или враг. Гномы извечно враждуют с кобольдами, ибо не могут поделить подземный мир. Эльфы недолюбливают нас, орков… Некроманты норовят убить всякого, кто окажется поблизости, а титаны столь ревностно охраняют свои владения, что не подпускают к ним никого. Про манеры драконов я и вообще молчу… С тобой все проще – я вижу, что ты не эльф, хотя бы потому, что эти создания никогда не покидают своих лесов, да и вообще редко спускаются с деревьев, но в то же время, даже среди эльфов существуют города, дружественно настроены к некоторым кланам орков. И даже в степях мы можем встретить орка, который ослушается моего приказа, потому что наши кланы извечно враждуют.

– Теперь, кажется, понимаю… – улыбнулся Алекс, – В вашем мире все враждуют со всеми?

– В НАШЕМ мире? – переспросил Агрон, – Как это понимать?

Алекс прикусил язык, и весь его вид говорил о том, что он лишний раз познал на себе истинность поговорки: "Язык мой – враг мой". И тогда Агрон решил выложить перед ним все козыри, доверившись судьбе. В конце концов, если им суждено быть врагами, то их решающий бой состоится здесь и сейчас, а если судьба свела их вместе для другой цели, то нельзя идти вперед, имея друг от друга секреты.

– Ты не из нашего мира, – пошел в наступление Агрон, – И говоришь, что хочешь ВНОВЬ углубиться в горы, а значит ты уже прошел через них, только не смог найти дороги, ведущей к твоей цели. Внешне ты похож на огневика, но еще ни разу не использовал ни одного заклинания, и создается ощущение, что ты совсем не знаешь магии.

Алекс остановился, напряженно глядя на своего спутника, и положив руку на рукоять меча.

– Ты направляешься в горы, чтобы найти что-то, о чем не хочешь говорить. Ведь так?

– Так, – согласился Алекс, в глазах которого сверкнул металл, – Но что за дело до этого тебе?

– Это началось пол года назад, – наугад бросил Агрон, и тут же увидел, как сузились зрачки Алекса, – Один и тот же сон, да? Предчувствие беды, столь масштабной, что весь твой народ не сможет совладать с нею? И записи в древних книгах… Записи о том, что в годину приближения большой беды величайшие из воинов отправятся на поиски Свитков Знания… И главного из четырех Свитков…

Алекс не дал ему договорить. Заточенный металл меча сверкнул перед самым его лицом, и Агрон едва успел отскочить в сторону, поудобнее перехватывая боевой топор и занося свободную руку для заклятья.

– Кто ты? – взревел Алекс, наступая с яростью раненного дракона, – Откуда тебе известно о Свитках?

– Значит, ты все же ищешь их?!

Новый удар, который Агрон принял лезвием топора, был красноречивее слов.