Мой отец, прошедший войну от первого дня до последнего, в обычной жизни ругался, как и все, но когда совсем выходил из себя, то в ярости, подобно русским морякам в бурю, начинал трижды поминать Бога-Христа-душу-мать и двенадцать апостолов. Поэтому о наличии именно двенадцати апостолов я узнал очень рано. Видимо, в миг реальной опасности либо крайнего возбуждения у наших людей срабатывают какие-то подсознательные генетические каналы, резко отторгающие насильно привнесённого Бога и всю его свиту, и возникает ощущение, что, сбросив с себя чужеродное покрытие, они имеют больше шансов остаться в живых и победить. Раньше перед решающей схваткой наши предки славили богов, как бы проверяя и закрепляя связь с ними, а позже, когда родные боги стали «вне закона», славяне обрели привычку в миг опасности «прогонять» чужих.

Что же касается смысла употребляемой ненормативной лексики, то это чаще всего заимствования из других языков, когда обозначение тех же детородных органов и всего, что с ними происходит, а порой и вовсе невинные слова, произносимые на чужом языке, кажутся сочнее, ярче, ругательнее. То же матерное обозначение мужского полового органа взято из монгольского языка, где это слово имеет значение «меч», «палка», «рулон» чего-либо (кожи, ткани и проч.). Правда, иные, в том числе и Олег Мамаев, говорят о русском происхождении названия от «хвой». А Михаил Задорнов, например, считает это закодированным символом слияния мужской и женской хромосомы Х+У, о котором удивительным образом знали наши предки.

Конец ознакомительного фрагмента.