Что же вообще до оружных холопов, то здесь тоже не всё так просто, как считают историки. Ведь кто такой холоп? Это человек, который пришёл к боярину, боготуру, князю и заключил с ним ряд (договор). Живёт под боярским кровом и на боярском хлебе и берёт на себя часть его хлопот. Оттого и хлопотун, хлоп, холоп. А оружный холоп обязан учиться бою, и сражаться, и службу воинскую вместе с боярином нести. Оттого оружные холопы боярина своего могли звать иль по имени, иль по отчеству, как и прочие близкие люди, члены семьи. (От прочих же подобное обращение считалось оскорблением с соответствующими последствиями…) Так что холоп – не раб, не прислуга, да и не оскорбление, как в более позднее время стало. Что же до изысканий неких «историков», что оружный холоп – это раб, который ухаживал за оружием… Так ведь за оружием и конём воин должен следить сам, чтобы они служили верно и долго. Что встарь, что сегодня… А иначе лет через сто-двести у историков могут появиться такие изыскания: «Чеченские боевики брали российских военнослужащих в плен и обращали в рабство, чтобы они ухаживали за их оружием, чистили «калаши» и подносили патроны…»

Что же до тренинга и его специфик, то об этом мы ещё будем говорить отдельно, а вообще у человека вся жизнь – тренировка, у воина – своя, у огнищанина – своя, у волхва – своя.

Несмотря на то что все мы пятеро обладали довольно неплохой физической подготовкой, на следующее утро с удивлением, смешанным со стыдом, мы обнаружили, что нам довольно трудно выполнить некоторые, казалось бы, простые силовые упражнения из Здравы Юнака – например, некоторые виды отжимания из положения лёжа. И особенно отжимание из положения рук у таза, называемое «Клыки вепря», это вообще мало кому удалось с первого раза.

– Видите, – усмехнулся на наши потуги Мамаев, – а это как раз та группа мышц, от которой зависит сила ударов и защитных движений в области живота и таза. Давайте работайте! «Оленьи рога»! «Бычьи рога»! Теперь на кулаках! На запястьях! – отдавал он строгие команды, внимательно следя за правильностью наших отжиманий. – Так, достаточно, а теперь парные схватки с содругом!

Ненормативная лексика. – Плюсы и минусы матерщины. – Моя прививка от сквернословия. – Мат и «матушка». – Подводные камни целительства

Мы разделяемся на пары. Один нападает, используя волны, а другой защищается. Неправильность выполненного движения при защите чувствуешь сразу: разбитая губа, синяк, ссадина говорят красноречивее и убедительнее слов. Олег Иванович сердится на наше неумение и нерадение. Он костерит нас «образными» выражениями и снова называет «потенциальными трупами».

– Лёня, мать твою, это что за поза аиста, стоящего на левой ноге и глядящего на восток сквозь правое ухо? – ругает он тренера тайцзицюаня. – Пока ты эту позу принимать будешь, Миша тебя пять раз убьёт!

– Да я не хотел, оно само как-то… – смущённо оправдывается Леонид и вновь нарывается на подхлёстывание крепким словцом.

Следует отметить, что наши занятия проходили в типичной армейской манере, то есть с разъяснениями, щедро пересыпанными «негражданской» лексикой. В армии так называемая «ненормативная лексика» как раз и является нормой и, может быть, в стрессовых ситуациях имеет некое мобилизующее действие. В связи с этим вспомнились рассказы Новикова-Прибоя и других русских писателей-маринистов о том, как в момент высшей опасности русские моряки не падали на колени, не молились истово, а, наоборот, крыли погоду и обстоятельства в Бога-душу-мать и работали, как черти, будто заряжаясь от самой опасности сверхчеловеческой силой и мужеством.