Оба хохотнули и переглянулись.

– Это не так просто, – продолжил Костя. – Многие новички думают, что мысли читать – это как бумажку взял и прочитал, что там написано шрифтом Times New Roman.

– А на самом деле, – продолжила Маша, – это как врачебный почерк, да её в трясущемся вагоне, спьяну, левой ногой!

– Да прибавь к этому, что из текста выброшены все гласные.

– Во! – щёлкнула пальцами Маша. – Именно такое чувство. Вот, у меня всегда так! Нажуют, а ты эту кашу разбирай.

– И не забывай про скорость. Мысль идёт со скоростью поезда, в то время как речь – ну, максимум, как на ослике едешь.

– Не все думают со скоростью речи, – Маша налила себе ещё вина и отхлебнула. – А заглушить свои мысли очень просто. Пара часов практики, и всё. Нас этому на первом курсе учат.

– А чантары – это кто?

Маша и Костя посерьёзнели.

– Это крутые ребята! – сказала Маша. – С ними лучше не сталкиваться на узкой дорожке. Это мастера иллюзий. Они могут заставить тебя думать, что идёшь направо, когда на самом деле идёшь налево. Или думаешь, что делаешь одно, а делаешь другое.

– «Чантар» пишется через «а». Ударение на первый слог, – добавил Костя.

– Ботан! Вообще-то, ты говоришь про русский язык, а в оригинале слово «чантар» вообще пришло к нам из таросса.

– Погодите, оба, – перебила Света. – Расскажите про того чантара, что хотел меня… закрыть.

– Он бесследно исчез, и найти его нереально, – ответил Костя. – Тем более, нам, – он посмотрел на дно недопитого стакана сока. – Ладно! Что мы всё о печальном. Света, расскажи о себе.

– Ты вроде с Георгиной переписывалась! Ещё дружите?

– Да, – обрадовалась вопросу Света. – Дружим и общаемся! У нас тайный язык. Мы пишем друг дружке письма и шифруем тайные послания.

Она рассказала про тайнопись и об интересной работе Георгины.

– Постой-ка, – нахмурилась Маша. – Она реально помогает милиции, изображая жертву? Ты серьёзно в это веришь?

– Да, а что?

– Костян, ты веришь? – она оставалась почти трезвой, хотя и допила бутылку. – Мне кажется, твоя Георгина малость преувеличивает.

– Но… она мне писала… и… думаете, она придумывает?

– Новосиб, конечно, крупный город, – рассуждал Костя, – но чтобы каждую ночь по маньяку…

– Короче, врушка твоя Георгина, – добила Маша.

У Светы лопнула струна терпения.

– Сама ты врушка! Георгина правду пишет! Она – моя лучшая подруга! – Света тяжело дышала, готовая расплакаться. Держалась как могла. Каждая секунда неловкого молчания давила на неё миллионами тонн воды: комната стала крошечным батискафом на глубине, где никогда не бывало солнце. Казалось, давление вот-вот раздавит батискаф как яичную скорлупу.

– Давайте успокоимся, – предложил Костя. Давление отпустило. Комната снова стала комнатой на суше. – Может, и не обманывает.

– Хочешь сказать, тамошние милиционеры – такие тупые, что не могут обойтись без маленькой девочки?

– Она не маленькая!

– Давайте не будем на эту тему. Милиция, маньяки… так башка трещит. У нас праздник. Новый год. Давайте лучше о нём, – Костя налил ещё сока себе и Свете. – Твоё здоровье.

Девочке захотелось придвинуться поближе, прижаться к Косте, положить ему голову на плечо. Всё это время она сидела на расстоянии локтя от него и не понимала, как её тянет. На секунду поддавшись велению сердца, она обняла Костину руку.

Внезапный шлепок по щеке привёл её в чувство.

– Костя мой.

И как Маша успела так быстро дотянуться?

За мгновение, Света отсела подальше. Неловко чувство поселилось в её душе и грозило не отпускать.

– Извини. Извини, Светик, я не хотела, правда. Ну, мы с Костей встречаемся, ты не могла знать.

– Не называй меня «Светик»!