Мужчины и женщины от сорока лет ходили от одного стола к другому, рассматривая драгоценности и каталоги. Последние представляли собой папки с подшитыми в них чёрно-белыми распечатками. На каждом листе было от от пяти до семи фотографий камней с подробным описанием каждого. Например, «Небесный лотос. Крайне редкий экземпляр. Заряжен энергией буддийских монахов северного Тибета. Уровень: двадцатый. Цена: триста тысяч рублей». Остальные камни стоили не так дорого: от двадцати тысяч – за низкие уровни – до ста пятидесяти.

– Что-то присмотрели? – тихо, чтобы не отвлекать остальных, спросила Симагина женщину лет шестидесяти.

– Уж больно дорого, дочка.

– А что поделать, милая моя? Камни заряжаются не у нас. Какие в Тибете, какие приходится с Бали везти. Есть даже камень с плато Наска. Хотите, покажу?

– Нет, нет, упаси Боже! А есть чего подешевле?

– Дорогая моя, Екатерина Петровна, вы себя слышите? Вы ведь не на базаре. Что значит подешевле? Вы так никогда уровень не получите. Вы ведь, извините, не монах-отшельник, энергию через себя круглые сутки не качаете, в верховные джаны входить не умеете. Это они способны без камней, а мы, простые смертные, увы! Мы без них как без крыльев. Представьте, вас за ручку ведут в сокровищницу, где валяются под ногами тонны золота. Что вы с собой возьмёте: сумочку маленькую? Чемодан? Или тележку покрупнее? А ещё лучше КамАЗ! Вот ваша подруга уже КамАЗ выбирает. Серафима Аркадьевна, подойдите-ка, на минутку. Оба, с братом. Помогите Екатерине Петровне с выбором.

В зал, между тем, вошла молодая девушка в короткой джинсовой юбке. Ни на кого не глядя, она быстрым шагом ловко обогнула двоих пенсионеров и подошла к Симагиной.

– Дочь Александра Калинина, – сказала она твёрдо и сухо.

– Не здесь, – та кивнула в сторону отдельного кабинета. – Братья и сёстры, я вас ненадолго покину, продолжайте выбирать!

Симагина закрыла за собой на ключ.

– Опять нон-фикс?

– Читала пятерых, всё сходится. Четыре дня назад она пыталась уехать в Новосибирск. А вчера и вовсе учудила – в одних носках добежала до школы и лежала под дождём на футбольной площадке.

– Нон-фикс?

– Только бы не он! Саму прочитать не успела. Только свидетелей. Водитель автобуса только жене говорил. Он считает её тринадцатилетней хамкой. В милиции про неё уже не помнят. Там и фиксить ничего не пришлось.

– Ох, смотри у меня! Передавить тоже нельзя. И недодавить опасно. Собери полную картину. Если это не нон-фикс, можем накосячить.

– А если он?

– Там посмотрим. Главное, чтобы с нашей стороны было всё чисто. Бедная девочка! Если это помешательство по нашей вине, ты знаешь, что будет. Я пока не буду сообщать Маргарите, она, не дай Боже, наверх поднимет, заставит всё переделывать.

– Да нормально всё будет.

– Слушай, ты покрасилась? Тебе медно-рыжий идёт.

– Да нет, всегда такие были, – девушка поправила хвостик.

Седьмой «Б» иногда называли «Домом два», причём не только ученики, но и некоторые учителя. Клубок отношений в этом классе никогда не распутывался, и с каждым годом затягивался туже. Свете суждено было выживать в этом клубке. До сегодняшнего дня ей относительно везло – над ней почти не издевались, так как Света умела находить общий язык со всеми. Куда больше доставалось некрасивым тихоням. Однако теперь внимание трёх самых отъявленных хулиганок переключилось на неё. Самым обидным было то, что одной из этих хулиганок была её бывшая подруга. Настя. С первого по третий классы, Настю дразнили из-за высокого роста. Тогда она подружилась со Светой, и та убедила Настю, что рост – не проблема. Он – преимущество. Самые красивые люди – высокие. Настя не просто начала по-новому смотреть на себя, она возгордилась, да так, будто не она была обязана Калининой, а Калинина – эта «белая мышь» – ютилась в её тени. Потом Настя перешла в группу хулиганок и встала под началом Юли – первой красавицы. Насте нравился тот же мальчик, что и Юле, через новую подругу она надеялась его заполучить. Сколько Света ни пыталась убедить Настю – отбив у Юли Игоря она не укрепит дружбу с Юлей, а, напротив, разобьёт в пух и прах, слова отскакивали, как вода от брезента. Настя воду не любила – ей больше стал по нраву огненный характер Юли.