Она протянула чашку Цзяню.

– Принеси. Мне. Чаю.

Цзянь повернулся спиной.

– Я не стану это терпеть.

Он знал, что такое борьба за власть. Его наставники постоянно соперничали друг с другом. Поскольку Цзянь был самой важной персоной в землях Чжун, его не касалась эта грызня. Просвещенные государства больше нуждались в нем, чем он в них. Цзянь зашагал прочь, громко стуча тяжелыми сапогами.

– Я прикажу управителю Фаару пристрелить тебя в следующий раз, когда ты явишься в Небесный дворец.

Он успел сделать пять шагов, а потом его слегка хлопнули по макушке, и Тайши приземлилась прямо перед ним – по-прежнему с чашкой в руке.

– Ворота заперты, а через стену ты не перелезешь, она слишком высока. Впрочем, я даю тебе шанс избавиться от меня. Если сумеешь разбить эту чашку, я велю отпереть ворота, и мы расстанемся навсегда. Если нет – подай мне чаю, и начнем занятия.

– Я тебя ненавижу!

Тайши пожала плечами.

На сей раз Цзянь не сдержался и с удвоенной яростью набросился на нее. Его каблук разминулся с носом Тайши на пядь. Затем последовал знаменитый удар ногой в стиле Нинчжу. Двойной прямой в стиле Сун. Могучий выпад в стиле Чан. Тайши нарочито зевнула, уклоняясь от ударов; двигалась она легко, как перышко, несомое ветром. Цзянь с тем же успехом мог колотить по воздуху. Он быстро устал – удары, не достигающие цели, оказались утомительными. И тут, к неимоверному потрясению юноши, Тайши дала ему пощечину. Опять. На сей раз по-настоящему.

Ее раскрытая ладонь хлестнула его по левой щеке, и у Цзяня в голове как будто загудел огромный колокол. Колени у него подогнулись, и он, повернувшись вокруг собственной оси, рухнул на пол.

– Перестань меня колотить!

В обычное время ему пришлось бы сперва отдышаться, но ярость заставила Цзяня вскочить немедленно. Ладонь Тайши, появившись словно из ниоткуда, ударила его по правой щеке. Цзянь споткнулся и получил оплеуху, от которой потерял равновесие; тут же Тайши врезала ему в солнечное сплетение, вышибив весь воздух из легких. Он снова оказался на полу, на сей раз ничком.

Поднялся Цзянь уже не так быстро. У него вырвался жалобный всхлип. Голова гудела, и мир вокруг качался, когда он кое-как встал на четвереньки. Он снова набросился на Тайши: возвратный удар в стиле Синсин, опоясывающий удар в стиле Ван, а потом… нет, он передумал и применил кулак-молот в стиле Хили. Тоже впустую.

– Когда тебе не позволяют действовать по заданному плану, ты движешься с изяществом двухголового осла, – заметила Тайши, спокойно уходя от атаки.

Каждый раз он промахивался на волосок. Цзянь подался туловищем вперед, надеясь, что следующий удар непременно попадет куда нужно. Он тянулся и тянулся, пока не обнаружил, что вот-вот потеряет равновесие.

– Если тебя поддразнить, ты начинаешь ошибаться.

Тайши подставила ногу и как будто вышибла из-под противника пол. Мир перевернулся вверх тормашками. Цзянь стукнулся головой о золотисто-фиолетовые плитки – раз, другой, третий. У него вырвался пронзительный вскрик.

Он стиснул зубы и снова поднялся. Шагнул вперед и получил удар в нос. Потом два быстрых удара в лоб и в шею. Наконец ему удалось приблизиться к этой обманчиво хрупкой женщине. Он сам не знал, как Тайши это проделала, но она шевельнула худыми бедрами, и он отлетел. Никто из наставников раньше не бил его с такой силой. Цзянь растянулся на мраморном полу. И заставил себя подняться на колени.

– Хороший воин знает, когда нужно сдаться, – нараспев проговорила Тайши.

– Хороший воин знает, когда нужно держать язык за зубами!

Цзянь схватил полупустой чайник, стоявший на полу, и плеснул в нее содержимым.