– Неужели у них держат домашних оленей?

– Может быть, – ответил Эйдан, глядя сверху вниз на спящего ангела. Девушка была столь невинна.

Оглядев зал, он надеялся увидеть Бет или другую служанку, но никого не было.

– Где Лахлан?

– Он с людьми, которые на границах с Шотландской низменностью, – ответил Гэвин. – Или мы неправильно поняли твой приказ?

Эйдан до боли стиснул зубы. С каждым днем его брат все больше выходил из подчинения. Его поведение становилось опасным, причем не только для него самого, но и для других.

– Ты же знаешь, что если Лахлан что-то решил, то его не остановить, – добавил Гэвин.

Неожиданно проснулась девушка и, зевнув, протерла глаза.

– Лахлан здесь? – спросила она.

– Так ты знаешь моего брата? – удивленно спросил Эйдан. Но удивило его не столько это, сколько нежная интонация.

– Не могли бы вы говорить тише? Болит голова, – ответила Сирена, прижимая ладонь ко лбу.

– Я вас спрашиваю, Сирена, откуда вы знаете моего брата? – снова спросил Эйдан, пристально глядя ей в глаза. Его губы были сжаты, а уголок рта подрагивал.

– Да, нам это интересно, – в один голос сказали светловолосый человек и его рыжеволосый товарищ.

Но Сирена знала, что ее судьба зависит от Эйдана, и на эту парочку даже не обратила внимания.

– Раньше, в детстве, я знала человека по имени Лахлан, – как можно беспечнее ответила она. Ведь Эванджелина советовала ей не открываться ни при каких обстоятельствах.

Моргая ресницами, Сирена невинно смотрела на Эйдана.

– Мой олень здесь? – спросила она.

– Это животное здесь, а теперь отвечай на мои вопросы! – не выдержал Эйдан.

– Я отвечаю, – сказала Сирена. – Когда-то давно я встречалась с ним.

Вспомнив, как она проснулась при упоминании имени брата, Эйдан, разумеется, не поверил ей. Сирена это понимала, однако радовалась тому, что доверилась своим инстинктам и пошла за Эйданом. А поездка на лошади и эти объятия были скорее желанием защитить, понимала она.

Сирена осмотрелась. Мрачная каменная стена вела в темный сырой коридор, несколько дверей висело на одной петле, а под ее ногами был выщербленный каменный пол.

Даже конюшни на Островах и то были более пригодны для жилья.

– Это ваш дом? – с ужасом спросила Сирена. Она молилась, чтобы он не услышал страха в ее голосе.

– Да, – ответил Эйдан. – А что в нем не так?

– Он очень большой, – ответила она, поджав ноги, поскольку по полу гуляли сквозняки. – Большой и уродливый, – повторила она. – К тому же здесь холодно.

Сирена поймала себя на мысли, что тепло ей было здесь только на руках этого большого грубого человека. Невольно она засмотрелась на широкую мускулистую грудь и сильные руки.

– Вы только что оскорбили меня, – сказал Эйдан.

Сирена, не отрываясь, смотрела на его чувственные губы.

– Сожалею, я не хотела, – извинилась она.

– Не нужно извинений, – ответил Эйдан. – Я не слепой и вижу, как вы относитесь к людям. Уверяю вас, это с непривычки.

Быстро оглядев комнату, он вновь пристально посмотрел на Сирену.

– А вы точно встречались с Лахланом, о котором спрашивали?

«Лишь в воображении» – таков мог бы быть правдивый ответ, но Сирена живо представила себе реакцию Эйдана и усмехнулась.

Эйдан сложил на груди руки и заметил мрачным тоном:

– Кажется, вам есть что вспомнить о нем?

– Есть, – подтвердила Сирена, – но я знала его совсем маленьким мальчиком.

Воспоминания о тех странных снах, когда к ней действительно приходил маленький мальчик, всплыли сейчас из глубин ее памяти. Она была уверена в том, что этот маленький мальчик, Лахлан, и был долгие годы причиной мучений ее брата.

– Почему вы сердитесь на своего брата? – решилась она задать вопрос.